о далёкой бабуле, о её припасах, заботливо уложенных в чемодан, слёзы сами по себе начинали катиться из глаз.
– Студентка! Хвастуша несчастная. Ещё и папку подставила. «Обгоняй, успеешь. Мы же торопимся», – вспоминала свои последние перед аварией слова и готова была саму себя раздавить за них.
По счастью, утром следующего дня в больницу прибежала старая знакомая, бабушкина квартирантка Наталья. Похожая на взъерошенную ворону, она влетела в палату, быстро нашла Варюху и, обняв, прошептала:
– Слава богу, нашла. Твои позвонили мне домой, с почты. А сами ни больницу не знают, ни отделение. Обзванивала, нашла, сообразила, где ты.
Узнав, что у Варюхи затевалась «баня», попросила воды, тазик. Медбрат разрешил перевернуться на живот, помог сместиться поперёк постели, а между кроватями поставил тазик с водой. Варюхина горемычная голова удостоилась тщательной помывки. Наталья осторожно ощупывала голову, массировала с пеной кожу, смывая дорожную грязь, насохшие корочки…
– Бедненькая ты моя. А я тут совсем рядом живу и ничего не знаю. Беда с вами. Есть же мой телефон у родителей, почему же сразу не позвонили?
– Растерялись, наверное. Как они там?
– Нормально. Переживают, конечно, мать плачет. Я им всё расскажу, как ты и где. Прибегут.
– Нет, нет! Скажи, чтобы не ездили. Я не хочу их пугать. Пожалуйста, скажи, что всё нормально, но посетителей не пускают особо!
Мягким полотенцем Наталья протёрла Варюху. Дойдя до коленей, испугалась:
– Это ещё что?
– Ничего страшного. Из машины выползала, стеклышки поцарапали.
– Ты покажи хирургу. Ранки как свежие. Может, там стекла ещё много?
– Ладно! Покажу. Они с моей спиной возились, а про коленки я и не жаловалась, – созналась Варя.
Пришедший вечером на вечернее дежурство медбрат с удивлением посмотрел на Варю:
– Да ты у нас красавица! Пушистая, золотистая, – рассмеялся он, – зря я тебя обкорнал-то, ой зря! Может, помыли бы сегодня, и всё было бы хорошо.
Варюха и впрямь выглядела в этот день куда лучше, чем в первые дни. Укороченные волосы, отмытые от налипшей крови и песка, распушились. Неумелая стрижка – справа до плеча, слева до середины лопатки, неожиданно сделала её какой-то хрупкой и немного неземной. Волосы пушились вокруг головы. Даже лицо, казалось, посветлело, утончилось, и глаза стали больше.
Виктор, привязывая Варюху на ночь, задержался чуть подольше и даже присел рядышком.
– Ты не переживай, Варюха-горюха. Переломы нестрашные, спинной мозг не задет. Главное, не садись рано, чтоб осколки не сместились. И всё заживёт. Завтра тебе разрешат переворачиваться и лежать на животе. Начнут с тобой делать лечебную физкультуру, специалист у нас есть такой, инструктор ЛФК, – тронул он узенькое запястье Варюхи.
– Судно мне подай, – проскрипела некстати соседка.
– Я один не справлюсь, сейчас с помощью приду, – пообещал Виктор и, досадливо улыбнувшись, убрал свою руку.
Баба Надя