душевным состоянием. Он хотел добиться хотя бы ясности, где он будет жить и кем работать. Но Мария усматривала в его исчезновениях лишь небрежное отношение к себе. Неужели же всей своей жизнью в последние годы она не доказала ему, что ее не страшат никакие трудности?! Она будет счастлива с ним в самой заброшенной дыре, в самом грязном чужом углу! Почему же он сейчас воздвигает между ними эту непробиваемую стену?! Или… может быть… он просто охладел к ней?
Как Виталий и предполагал, в прописке ему отказали. Не в ту инстанцию он обратился и не с теми словами. А за этим неизбежно последовало увольнение с работы. Не желая доставлять родителям лишнее беспокойство, Виталий решил покинуть их дом. Он не мог простить себе историю с пишущей машинкой, из-за которой мать оказалась на Лубянке. И теперь ему хотелось поскорее испариться, чтоб даже мысли о неприятностях, которые может навлечь на родителей его присутствие, не тревожили их душу.
Уехав с Клязьмы в ноябре 1934 года, Виталий стал пропадать уже совсем неизвестно где. Теперь он поставил себе целью зацепиться где-нибудь в окрестностях родной Москвы и был несказанно упрям в своем намерении. Единственным его заработком были нерегулярные заказы на составление обзоров по материалам зарубежной прессы, которые Теннов от лица радиокабинета продолжал давать ему на договорных началах. Наступил новый 1935 год, шли месяцы, а ситуация не менялась.
Маруся впала в отчаяние. Но тут в дело вмешалась предприимчивая Катя. В июле 1935 года, когда Виталий в очередной раз объявился, она рассказала ему о Константине Горелове, с которым она познакомилась в 1928 году в Клубе работников народного хозяйства им. Дзержинского. Горелов входил в состав президиума клуба, а Катя работала в библиотеке иностранных каталогов. Совсем недавно Горелов был назначен директором станкостроительного завода в городе Егорьевске и сейчас ищет человека на должность заведующего технической библиотекой. Кандидатура Виталия уже предложена и предварительно одобрена Гореловым. Правда, Катя пока не говорила ему о судимости. Но она уверена, когда Горелов познакомится с Виталием лично и поговорит с ним, он не откажет. Там и прописаться несложно. Ведь Егорьевск – это 101-й километр от Москвы.
Так Головачев становится референтом, а затем заведующим технической библиотекой завода «Комсомолец».
Работа увлекательная. Неожиданно востребованными здесь оказываются литературно-просветительские таланты Виталия. Он задействован как переводчик технических текстов, пишет статьи о заводе для местной печати, преподает русский язык на курсах мастеров соцтруда. На заводе 18 иностранцев – живая языковая среда.
Станкостроение в СССР тогда только зарождалось. Это давало Виталию столь необходимое ему ощущение сопричастности к важному общему делу. Он расцвел и повернулся к Марусе новой гранью. Прежде она ценила Виталия за гражданскую зрелость, черту довольно редкую в среде молодых литераторов. Но по мере того, как он адаптировался к вольной жизни, постепенно