маленький падальщик выбрался и тоже замер, разглядывая сотнями микроскопических ярко-зелёных точек-глазок человека. Чёрная полоска. Просто прямоугольник не более двух сантиметров в длину и полутора сантиметрах в ширину. Вот и весь смертельно опасный падальщик. Детёныш пока ещё.
Хищник приподнял переднюю часть своего тельца, продолжая с любопытством рассматривать гору мяса перед ним.
– А хлеб будешь? – сглотнув от страха, прошептал мальчик. – Я ещё жить хочу. Давай, я тебе дам хлеба, а ты не тронешь меня? А?
Детёныши в стократ опаснее взрослых особей. Тех можно увидеть и убежать, а вот от их потомства не удрать – прыгают высоко, стремительно, их почти не видно на фоне тёмной земли, особенно ночью.
Бенир медленно стал опускать руку с хлебом к чёрному, качающемуся кусочку тряпочки, на которую так похожа эта тварь.
– Хлеб. Это хлеб. А сверху сыр. Вот, попробуй, – продолжал Бенир.
По его спине лился холодный пот, сердце от ужаса почти перестало биться, но рука продолжала опускаться к земле, к плоской морде крошечной твари. Бенир знал, что бежать бесполезно. Чтобы убежать, должна быть дистанция не меньше трёх метров. Тогда ещё есть хоть какой-то шанс на спасение.
Хлеб упал на землю прямо перед мордой твари, которой отпрянула, но через пару секунд набросилась на обед мальчика. Падальщик накрыл головой еду, и та стала распадаться на частицы, едва ли не в пыль. И пыль втягивалась в острые края прямоугольника твари.
Так, вот, значит, как они питаются!
Заинтригованный Бенир подтолкнул к твари кусочек сыра и склонился, наблюдая, как падальщик “уплетает” его обед. Над телом твари начали проступать контуры ещё одного прямоугольника – полупрозрачный, едва видимый, напоминающий марево, какое случается над дорогами во время жары.
Падальщик поднял переднюю часть тела и закачался вперёд-назад, вращая крошечными глазками, рассыпанными по поверхности того места, где у других животных есть голова.
– Что? Ещё еды? Погоди. Есть ещё. Вот.
Бенир извлёк из мешка тушку крысы, которую собирался обменять у солдат в военном лагере – те не гнушались никаким мясом. Ели даже воробьёв и мышей. Жаловались, что довольствие скудное, а то и не свежее, от чего случаются частые отравления порой и со смертельным исходом. А крыс они и сами ловят в промежутках между боями. Варят их подолгу. Так и выживают.
Крыса пришлась по вкусу падальщику. Тварь её так же расщепила в пыль и втянула в себя. Над её спинкой появилась ещё одна полоса, ещё более тонкая и прозрачная. Но под определённым углом можно её рассмотреть.
– Это ты так растёшь?
Бенир осторожно приблизил палец, пока тварь доедала крысу, и коснулся верхнего прямоугольника, будто бы висящего на расстоянии от спинки хищника. Тварь резко вскинулась, и мальчик испуганно отдёрнул руку, нервно облизнув сухие губы.
– Ну, ты, аккуратнее! Я же не собирался тебя давить!
Детёныш падальщика снова поднял верхнюю половину туловища и закачался.