ничего, – ответил мой друг, снова заглянув в сейф.
Хотя в изъятом из камеры цветке не было ничего необычного, мы принялись рассматривать его со всех сторон.
– Понравилась вам моя роза? – вдруг услышали мы голос Лаймы.
Она стояла за нашими спинами и улыбалась. В её чёрные, как ночь, волосы была вплетена точно такая же роза, как та, которую я достал их сейфа.
– Понравилась. Даже очень, – ответил за нас двоих Стас, и по его лицу было видно, что он готов лишиться последних мозгов, если только Лайма обратит на него внимание. – У вас очень оригинальный юмор. Вы, как бы это сказать, внесли детективную интригу в наше знакомство. Я сломал себе голову в попытках догадаться, что же вы для нас приготовили. Вам может показаться смешным, но я ожидал увидеть в сейфе змею или что-нибудь в этом роде. А тут!.. Нет, вы очень остроумно разыграли нас.
Он вошел в роль кавалера и, наверное, забыл бы о своем намерении сфотографировать Лайму, если бы не я.
– Стас, – отвлек я его, – а где наш гид? Он, наверное, ждёт нас в машине и не знает, куда деться от скуки. Ты не хочешь пройтись и поведать ему о наших дальнейших планах? – предложил ему я.
– И оставить тебя наедине с такой красоткой? – Стас ревностно посмотрел на Лайму, но все-таки решил: – Ладно, я быстро. Но если ты попробуешь отбить у меня даму в мое отсутствие, тебе не сдобровать.
Он украдкой подмигнул мне, дескать, все идет, как договаривались. Но я-то видел, что рассудочное борется в нем с инстинктивным. Он, пожалуй, страдал от недостатка половых отношений. А может, он несоразмерно отрастил один орган, который мешал ему правильно жить? Во всяком случае, он, по-моему, напрочь забыл банальную истину, что секс – это непримиримая битва двух, мужчины и женщины, в которой каждый стремится победить за счет другого.
Выбрав в парке скамейку, которая была прекрасно видна с автостоянки, я усадил на неё Лайму и принялся развлекать ее показом безделушек, подаренных мне обезьянами.
– Где вы это всё взяли? – изумилась Лайма.
– Сегодня утром мы были в одном храме. Представьте себе, там обезьяны воруют у туристов особо понравившиеся им вещи. Вот мы со Стасом и обнаружили их тайник со всем этим богатством.
Лайма стала перебирать монеты.
– Вот эту я узнаю, она английская. А эта, с дырочкой посередине, – японская…
– У меня есть что-то более ценное, чем монеты, – с этими словами я протянул женские часики.
– Они же из чистого золота! – воскликнула Лайма.
– Совершенно верно, – подтвердил я. – Посмотрите, как они блестят на солнце. Повернитесь сюда. А теперь сюда?
Я заставил Лайму повертеться не для того, чтобы она насладилась великолепием золотых часов, а для того, чтобы Стас запечатлел её лицо в разных ракурсах.
Заметив, что Лайме понравилась блестящая штучка, я, по доброте душевной, предложил:
– А хотите, я подарю вам эти часики? – я сказал и осёкся: мне стало жалко просто так расставаться