Но суть в том, что я смогла достать ещё денег и… Мы сбежали вдвоём.
– У тебя уже тогда система была?
– Была, но… пользоваться я ей не умела. Откуда у дочери торговца из второй гильдии могут быть знания о том, как с ней жить?
Верша молча покивал, достал из бульона куриную тушку, оторвал крыло и передал Шаре. Впившись пальцами в тушку, он сломал ребра и с трудом оторвал грудину с мясом. Положив спину обратно в бульон, он принялся потихоньку объедать грудинку.
– И что дальше?
– Пару раз пытались изнасиловать, пару раз чуть не убили, но мы добрались до начального города. Там и Шару встретили… решили, что будем командой… А потом встретили тебя.
Верша, проживавший кусочек мяса, взглянул на Мару.
– Домой не хочешь?
– Нет… да и не дом там теперь для меня. Я туда больше не вернусь.
– И че, там никого прирезать не надо?
– Кого? Да и зачем? – хмыкнула девушка. – Обратно уже ничего не вернуть.
– А ты? – берсерк взглянул на Шару.
Девушка выдержала взгляд, так же бросила чистые косточки в пламя очага, а затем покачала головой.
– Как-нибудь потом расскажу… Каша готова.
Повисла неловкая пауза. Верша ковырялся в мясе, доставая небольшие куски и закидывал в рот. Магесса взяла миски и принялась накладывать в них кашу. Мара просто сидела и смотрела в огонь.
– Вы грустные, – послышалось замечание от Бэка. – Вам надо улыбнуться.
Поймав хмурый взгляд от отца, мальчишка пояснил:
– Нельзя так грустить. Так заболеть можно.
– Хер ли тут улыбаться, – вздохнул отец. – Одна своего мужа зарезала из мести. Вторая из дома торговца не последнего свинтила, и что-то мне подсказывает, что нихера не просто так. А эта вообще молчит. По-любому, ещё кого-то резать будем. Что-то я не вижу причин улыбаться.
– Сиськи! – произнёс мальчишка, поднялся и задрал свою рубаху. – Когда ты видишь сиськи, ты улыбаешься!
– Бэк, у тебя сисек нет, – хохотнул Верша, принимая тарелку с кашей от магессы.
– Прости, – улыбнулась Мара. – Но он прав.
– Нет, почему, может быть, еще вырастут, – хохотнула Шара.
– Какая разница, есть они у меня или нет? Вы ведь улыбаетесь, – произнёс мальчишка, оглядев сидевших у очага, и повторил: – Вы ведь все улыбаетесь. Когда улыбаешься по-настоящему, плакать трудно, и грусть уходит.
Парень сел на место и с улыбкой взял картошку в руки.
– Улыбаться… улыбаться надо. Даже когда совсем плохо. Чтобы не пришлось плакать.
Верша хмыкнул и взглянул на парящую миску каши у себя в руках. Он задумчиво подул на неё, а затем спросил сына:
– Кашу будешь?
Верша опустил взгляд на Бэка и спросил:
– Ты в мою кашу не срал?
Сын удивлённо взглянул на отца и мотнул головой.
– Лучше бы насрал, – вздохнул Верша.
За его спиной была телега, в которую навалили оружия и брони. Тролли, кое-как одетые в стальную