в сердце тысячу зорь.
В светлом разуме царит дурман,
Будто вселился злой дух-шаман.
Отчаяние бывает, коль
Долго играешь чужую роль.
Нрав непреклонен, чудовищно рьян,
Разрушителен, как ураган.
Желая над ним обрести контроль,
Частичку свободы себе позволь.
От силы собственной пьян,
Хоть и душа – крови океан.
Благодетельствовать изволь!
Лев – доброты и щедрости король.
Гуцинь и Дицзы
Духовное оружие у каждого различно,
Как и путь жизни: тьмы и света.
Два юных воина-брюнета,
Сражающихся не друг с другом, а единолично.
Дицзы, как белый снег, прекрасен лёгок и воздушен,
Несёт в искусстве простоту,
Серьёзность в деле, доброту,
Пред ним, кроме ВанЦзи, все в этом мире безоружны.
Он выбрал путь иной – тот тёмный, потаённый, мутный.
Изученный немногими,
Не пройденный убогими,
Безмерно демонами чёрными кишащий, трудный.
Гуцинь же слишком чист, силён и строг, монументален.
Он, как поток, вливаясь в души,
Уничтожает их и душит,
Умел в бою, лишённый зла, убийственно спокоен.
Всего семь струн – текут рекой созвучий миллионы,
Прикосновения пальцев тают,
Сердца скитальцев покоряют,
Горят в телах людей полярных чувств цветов бутоны.
Семь ноток-клапанов во флейте поперечной тоже,
Но звук колеблющийся, тонкий,
Приятный, нежный, но не громкий,
Чарующий, на благородный Гуцинь непохожий.
Дуэт великих двух людей и их орудий духа
Способен небо опрокинуть,
Меж гор, хребтов ущелье сдвинуть,
И хаос в мире воссоздать, и воцарить разруху.
Солнце и ястреб
Чернокудрая гроза, госпожа людских сердец,
Вызываешь стоны моря, шквалы молний, гром небес.
Ты скитаешься то в шторме, то в моих мечтах, Нииса,
Заставляешь любоваться бирюзой в твоих глазах.
Восхищаешь саблей властной – награждён тобой кузнец.
Тьме проигрывать опасно, сталь в груди – и ты мертвец.
Болью тело полоснуло, вдруг закончилась зима.
Засияли лучи солнца, распахнулись ворота.
Навевает ночь прохладу в Лазуритовый дворец,
Не упустит чёрный ястреб появление «чудес».
Его лунная Нииса, горечь утопив в слезах,
Заклинала местью кровной острое перо ножа.
– В чём грехи с тобою