и вправду был восхитительным. Город пел о приближающемся лете – листьями деревьев, шептавшимися в лёгком ветерке, солнечными вспышками в уцелевших после ночного дождя маленьких лужицах на тротуаре, жаром нагретого асфальта, и даже автомобили, казалось, стараясь не отставать от этой чудесной песни, двигались быстрее и сигналили приветливее.
Алексей Петрович вышел на проспект. Пот лил с него ручьями, ему хотелось пить, поэтому он купил в магазинчике на углу бутылку пива и тут же ополовинил её. Это было удивительным уже потому, что Алексей Петрович Бесков ни разу за всю свою жизнь не пробовал никаких алкогольных напитков, но в тот момент он совершенно ясно почувствовал, что хочет холодного пива, и купил его так, как покупал всегда, скажем, свежую газету или дешёвую шариковую ручку, причём вкус душистой янтарной жидкости показался ему приятно знакомым.
Сделав ещё глоток, Алексей Петрович отправился дальше вдоль проспекта к центру города. Его лицо светилось довольной улыбкой, и шедшие ему навстречу женщины смотрели на него с любопытством, некоторые даже слегка улыбались, пытаясь привлечь его внимание. Но Бесков не замечал их. Какая-то почти детская радость наполняла его, и он думал о самых простых вещах: о том, например, какая всё-таки замечательная штука – жизнь, и как хорошо чувствовать себя свободным, полным сил, и до чего же прекрасны эти улицы, и каждая травинка, каждый листик на дереве, и даже лужи…
Выкинув опорожнённую бутылку в урну, Алексей Петрович сразу же купил себе ещё одну. Конечно, он понимал, что с ним происходит что-то странное, однако, вероятно, обилие впечатлений, пережитых им за прошедшую неделю, слегка притупило его восприятие, поэтому он уже ничему не удивлялся: ни подозрительным взглядам людей, ни тому, что улицы кажутся совсем не знакомыми ему, ни тому, что он выпивает одну бутылку пива за другой. Солнце кружило ему голову, а ноги, словно заколдованные, неслись вперёд и только вперёд.
Уже близился вечер, когда Алексей Петрович, устав, присел на лавочку рядом с автобусной остановкой. Голова у него гудела, как высоковольтные провода.
Ему подумалось, что, наверное, пора ехать домой, но тут же от этой мысли осталось лишь одно единственное слово на фоне огромного вопросительного знака: «Домой?»
Но куда? Куда ему нужно ехать? Конечно, домой, понятное дело, однако… Куда это – «домой»? Бесков замер и несколько секунд просидел неподвижно, прежде чем осознал наконец, что он попросту забыл адрес собственной квартиры. Тут же он от души расхохотался, чуть ли не до смерти напугав старушку, сидевшую на другом конце скамейки.
Алексей Петрович смеялся до слез, смеялся, пока у него не заболело в груди. Когда же он успокоился, то решил, что хочет ещё пива…
Он открыл глаза, но лишь на мгновенье, и, всё ещё находясь во власти сна, опять сомкнул веки. Неужели уже утро? А кажется, что ещё можно поспать, так странно… Так странно!
Алексей Петрович вдруг встрепенулся,