Польша и Беларусь раньше одной страной были.
– Да-а-а?
– Да, Лидусь. С историей у тебя пробелы. Надо будет ещё разок в твой учебник заглянуть. Неужели там про это не пишут? Последний раз граница как раз по нашей дороге проходила и дальше по речке. Вот «Сула» была на польской территории, а наш хутор – на белорусской. Ты сегодня, считай, дважды границу пересекла.
– Ого. И давно это было?
– Почти восемьдесят лет назад. Мы с Петровичем как на охоту пойдём, так всякий раз натыкаемся на следы старой границы. Всё уже мхом поросло, но при желании можно разглядеть.
– А на фотокарточке женщина в том году в какой стране жила: в Польше или в Беларуси?
– Ни в той, ни в другой, – рассмеялся папа. – Тогда это была Российская империя.
– Ничего не понимаю.
– Не расстраивайся. У нас большинство взрослых до сих пор ничего не понимают, а уж дети и подавно.
– Так, а шляхта была российская тогда?
– Не-а. Шляхта – польская, а империя – российская.
Папа смущённо посмотрел на ничего не понимающую дочь, и они оба, не сговариваясь, вновь расхохотались. Костёр уже догорал, и горка углей искрилась ярким оранжевым светом. Птицы умолкли, и окружающий лес давил своей чарующей тишиной. Совсем рядом раздалось уханье филина, и Лида вздрогнула и посмотрела в темноту. Папа подбросил в огонь несколько поленьев. Те весело затрещали от охватившего их пламени. Они сидели рядом, думая каждый о своём.
– Скучаешь по маме? – вдруг спросил папа.
– Скучаю.
– Мне её тоже не хватает.
У Лиды комок подступил к горлу. Мамы не стало, когда Лиде было восемь лет. Она погибла в аварии. Папа тогда за несколько дней сильно поседел и долго ни с кем не разговаривал. Он осунулся, и его до этого стройная и подтянутая фигура стала похожа на вопросительный знак. Не то чтобы Лида хорошо помнила, каким он был до смерти мамы. Просто ей казалось, что он раньше постоянно смеялся и был очень весёлым. А сейчас он всегда оставался немного грустным, даже когда улыбался. На первое время Лида переехала жить к бабушке, но позже папа забрал её к себе. За последующие несколько лет они очень сблизились. Папа даже научился заплетать ей косички, выбирать платья и разбираться в куклах. Он вместе с дочкой ходил на школьные праздники, водил её после занятий на кружок по рисованию, помогал делать уроки. Он ни разу не повысил голос на Лиду и стойко принимал все её шалости. Что же касается оценок по учёбе, то здесь вообще Лиду ожидал сюрприз. В начале прошлого учебного года папа заявил ей, что ему совсем не важно, какие оценки Лида будет приносить из школы. И он никогда не будет наказывать её за двойки. Потом он какое-то время поругал систему образования, возмущаясь, что если никому в стране нет дела до того, чему учат детей, то ему не всё равно. Главное, чтобы Лида выбрала себе те предметы, которые ей интересны, и делала упор на них. Когда девочка передала этот разговор