сколько влезет – дело другое.
– Воровать не буду, но тут, не выходя из хаты, зальюсь так, что через края польётся!
Пошарив глазами по неубранной избе, он быстро нашёл стакан и огромный семенной огурец, который обильно посыпал крупнозерновой грязной солью.
Спустя пятнадцать минут Витя так налакался халявным самогоном, что в него больше ни лезло ни стакана. Он был переполнен под завязку, словно заправленный тракторный бак, словно весенняя речка, выходящая из берегов.
– Пора ехать на работу, меня там ждут. Я нужен там! – вытирая слёзы и прихватив пару пузырей, прошептал он, приложив указательный палец к губам.
Передвигаясь строго по стеночке, он оставил свиные ноги в знак благодарности за тёплый приём. А проходя мимо кровати он со всего маху отвесил пендаль лежащей и храпящей хозяйке за старые обиды и бросился в дверь, сшибая всё на своём пути. Кастрюли и тарелки загремели, зазвенели мерзкими противными колокольчиками, и лежащая-храпящая в страхе открыла глаза.
**********************************************************************
Солнце медленно садилось за далёким горизонтом. Обессиленный от пыток, Прохор готовился отправиться в мир иной.
– Вот и пришло моё время – склонил голову старик, смотря как дождевые черви, чудовищно медленно ползут по своим важным, неотложным делам. Даже черви поднялись на поверхность посмотреть на мою кончину. Заслужил, не спорю. Много горя я людям принёс сам того не замечая.
Участковый-маньяк сходил домой за лопатой и вернувшись, принялся рыть яму в дальнем углу кладбища. Ночь опустилась незаметно. Но полная луна засветила сквозь деревья мощным прожектором. Прохор покорно ждал своей неминуемой участи и уже не пытался освободиться, да и сил совсем не осталось.
– А чего рыпаться? – подумал старик, – может и правильно этот маньяк делает, что всякую шваль уничтожает. Кто-то ведь должен этим заниматься, раз закону дела никакого до нас нет. Чего греха таить, после того как Адуваныч вырезал пол села и впрямь стало легче и спокойней жить. Он же не трогал старух и более-менее спокойных, он порешал лишь всех буйных и неугомонных. Тех, кто по-хорошему не понимает. Вот и моя очередь пришла. Как говорит Косяев: «Когда не останется плохих, их выберут из не очень хороших»…
**********************************************************************
Яма была готова, и Адуванчиков направился за Прохором, чтобы зарыть его живьём без суда и следствия. Но вдруг откуда ни возьмись послышались непонятные звуки. Такое он слышал впервые, они были похожи на что-то знакомое, но в тоже время не были похожи ни на что. Участковый, позабыв про деда, пошёл посмотреть, что там, достав из кобуры заряженный пистолет. Полная яркая луна освещала болото ярким мёртвым светом. Безветренно так, тихо.
Но что-то тут было не так. Странные звуки, шелест сухой травы и хруст веток насторожил маньяка, которому совсем не нужны были живые свидетели.
Там,