чувство, будто он купил эту клетку специально для нее. Я поднял с пола кусочек ткани. И где он только смог достать эту девочку?
Когда я оказался в гостиной, часы пробили ровно четыре часа. Но у меня не было такого чувства, будто день близился к своему концу. Наоборот: скорее было ощущение, что он только начинался.
Нужно было зайти к Тадеушу и поговорить с ним. Но, если честно, мне хотелось это отсрочить на как можно более поздний срок. Мне не хотелось выслушивать его объяснения, меня они даже не волновали. Но у меня выбор был не слишком велик.
С тяжелым чувством поднялся наверх и зашел в комнату Тадеуша. Он лежал на своей широкой кровати на нескольких подушках и пил из чашки чай.
– Я слышал, как ты ходил по дому. Чем занимался?
– У тебя не дом, а клоповник, – нахмурившись, подошел к окну, чтобы раздернуть тяжелые, набитые пылью, шторы. – Когда в последний раз ты делал уборку?
– Раньше домом занималась моя жена, – произнес Тадеуш, отпивая чай. – После ее смерти я так и не смог заниматься этим вместо нее.
– Ты повесил эти обязанности на ту девочку?
– Познакомился наконец? – он хрипло засмеялся. – Как она тебе?
– Пока что меня интересует ее поведение, – я безразлично пожал плечами, опускаясь в кресло напротив кровати. – Как долго она просидела там?
– Пять дней. Ты ведь забрал ее?
– Ты вообще собирался мне сказать о ней?
– Я надеялся, что ты заметишь ее раньше, – он улыбнулся, отпивая чай медлительными глотками. – Ну как она?
– Я услышал от нее много нового и интересного о тебе, Тадеуш. Девочка даже ванну принять сама боится. Ты бил ее?
– Нет, ни в коем случае. Я добился ее подчинения добротой и хорошими вещами по отношению к ней.
– Но на улицу ты ее не пускаешь. Я видел сыпь на ее груди и спине. Она же больна, не получая солнечного света.
– Она достаточно здорова для моих нужд. Тебе это вряд ли знакомо.
– Ну еще бы.
Тадеуш искоса взглянул на меня, оставив чашку.
– Как такой, как ты, может осуждать меня? Я делаю для нее все, что не сделал бы ни один человек во внешнем мире. Я не причиняю ей боли, не отвергаю, забочусь о ней и одариваю подарками. Она ведет себя исключительно благодарно и счастлива быть здесь. Это все, о чем она мечтает.
– С чего ты это можешь знать? – Я усмехнулся.
Тадеуш улыбнулся, наливая молоко в чай. Добавил сахар и сделал глоток:
– Я это точно могу знать.
Я ушел от Тадеуша в замешательстве. Мне было трудно думать и сосредоточиться на своем, поэтому направился к Еве в комнату. Приоткрыв дверь, увидел, что она лежала под одеялом, а сверху постели ее платье. Она тихо и размеренно дышала во сне. Прикрыл дверь, чтобы не разбудить ее.
На первом этаже было не до конца прибрано, но я этим больше не хотел заниматься. Перейдя в кухню, стал искать еду и думать, что мог сделать. Выбор пал на завтрак, хоть и время уже четверть пятого. Приготовив оладьи и заварив