присел на край стола:
– Нет, расслабьтесь. Зашёл сказать, что нужно увеличить детям жиры и белки, а то совсем истощали.
Три бабушки в фартуках переглянулись:
– Конечно! Это мы запросто!
Встав, я подошёл к кастрюле:
– Превосходно!
Дамы заулыбались:
– Почаще бы к нам заходили, а то всё в комнату заказываете. Ваше перемещение еды наносит ей вред, небось и вкус портится.
Я кивнул и укусил петрушку:
– Вы правы, но иногда нет времени на еду. Сделайте-ка мне куриные ножки в хрустящей обжарке, картошечку, салатик и чай.
Бабуля показала на кружку, я опять кивнул:
– Да, в большую, – и присел на стул, подальше к стене, чтобы не мешать.
Бабушки выращивали овощи так быстро, что я всё время этому удивлялся, как они ловко приучились к технике.
– Господин, почему же вы не изберёте себе даму сердца?
Одна старушка пырнула локтем другую:
– Что ты мелешь? Твоё ли это дело?!
Я успокоил бабулек:
– Дамы, лучше вас мне не найти, – и сделал паузу, пока бабки раскраснелись.
Бабушки загрустили и продолжили доготавливать обед.
– Всё готово, садитесь! – они рукавами вытерли стул.
Мне было так забавно наблюдать за простодушием старого поколения – всегда такие жизнерадостные и не жалеющие ни о чём. Я вкусил незабываемый кусочек мяса, такой сочный, в кисло-сладком соусе: «Вкуснятина!»
Закончив трапезу, я всех отблагодарил и уже подошёл к выходу.
– Господин! – я обернулся. – Не хотела говорить, но ваш дворецкий, таскает наше мясо!
Я усмехнулся:
– Вы уж простите его, по-другому он не может.
Я направился к детям через улицу и по пути встретился с Шоном, тот словно испугался.
– Что случилось?
Он заёрзал и отвёл взгляд.
– Вот собирался к вам идти.
Я пристально посмотрел на него:
– Есть какие-то результаты по анализам заключённого?
Шон закатил глаза, и я понял, что он увиливает.
– Можешь не бояться, я догадался, что ты всё время потратил на доказательства своей теории, и, в общем-то, не против, только я тебя здесь держу не поэтому. Будь добр выполнять свою работу и не сваливай всё на старика Вельмонта.
Шон почесал затылок и сделал виноватую физиономию:
– Да, простите, но мои… Моя теория дала плоды.
Мы стояли во дворе, на дорожке, окружённой камнями, с выточенным рисунком, между арок росли цветы и сверху светило солнышко. Я опёрся на вырезку в виде окна:
– Внимательно слушаю.
Видно было, что я застал его врасплох. Шон стал подбирать слова из воздуха, сначала еле строя предложения. В общей сложности я уловил суть.
– Хочешь сказать, что такая жара в конце февраля – это первый признак?
Он молча кивнул.
– И ты предлагаешь усовершенствовать