не слыли они человеками.
Как увидела их комсомолия,
Встречу русскую им уготовила,
Отменивши пути богомолия,
Хоть в годину лиху не злословила.
Знайте, голуби, слуги народные;
Наше счастье ещё не загублено,
Наши земли навек плодородные —
Золотыми словами зарублено.
Передали им голуби весточки,
Возгорели словами отечества,
Пожелали и мира, невесточки,
В знак борьбы за судьбу человечества.
Мы в неволе, но не одинокие,
Наши чаянья связаны с Родиной,
Расстояния ныне далёкие,
Но сильна Русь своею породиной.
Растревожены встречею русскою,
Созерцая землицу невольную,
Полетели назад стайкой узкою,
Песнь услышать чтоб снова привольную.
Пролетая над грозными битвами,
Волновалися голуби верные,
Исключая полёты молитвами,
Хоть и были, как все суеверные.
Как увидел пришелец непризнанный,
Громыхая войной изуверия,
Со священной земли так неизгнанный,
Ухмыльнулся тотчас с недоверия…
Стал обстреливать голубей стрелами,
Извиваясь пред небом гадюкою,
Укрощая их смертью уделами,
Зазывая змеинной порукою.
Как противились мирные голуби,
Всё сражаясь за жизнь свою смелыми,
Не желая попасть в смертны проруби,
Смерть настигла их в небе немелыми.
Белый голубь, один одинёхонек,
Не замеченный вражею силою,
Среди всех голубей был так махонек,
Что не свиделся боле с могилою.
Ждали голубей, ждали, дождалися…
Прилетел голубь белый страдалистый:
И встречая, так все разрыдалися,
Что явился один и рыдалистый.
Голубь белый стал сильным ко времени,
Разгорюнясь, врагов гнал всё по полю,
Рос он в голубя мира для племени,
Чтоб росло всё живое по тополю.
Ой вы, шумы, певунные шумы,
Разбудите народные думы,
Всколыхните, как вихорь отечество,
Чтоб услышало всё человечество!
ОЙ, УКРАЙНА МОЯ, ТОПОЛИНАЯ!
Ой, Украйна моя, тополиная!
Чёрной пашней покрылись поля,
Твоя участь века соколиная,
Только видно страдает Земля.
Кружевами лесов ты украшена,
Белы хаты дарят чудеса,
Украинскою мовой упрашена,
Как синеют кругом небеса!
Уж страда всё уходит заметнее,
Оголились усталы поля,
В горе сумерки долгие, летние,
Серебрясь, стоят всё тополя.
И закаркали чёрные вороны,
Загрустили вокруг журавли,
Ветр-певун загулял во все стороны,
Что пшеница и рожь полегли.
И открылись дороги в ухабинах,
Охлаждаемы с тощих полей,
Вечно серые, пыльные, в впадинах,
Угнетаясь под