армии. Честно говоря, мне не нужно твое разрешение, чтобы подвергнуть изучению твои глаза, но я предпочитаю живой объект исследования, а не отдельно препарированный человеческий глаз.
Ташу передернуло. Отличные варианты. И в том, и в другом случае она погибнет – либо как лабораторная крыса, либо через обезглавливание.
Фанквера, видимо, воспринял ее молчание как согласие и продолжил:
– У тебя есть то, чего хотим мы, и у нас есть то, чего хочешь ты. Мы можем заключить сделку.
– В самом деле? Ну и что ты мне можешь предложить? Конфету? – Таша храбрилась, но внутри ее грызло чувство, что Фанквера надоела ее бравада и грубость, и развязка близка.
– Лучше чем конфета, – вмешался Райкер и добавил слащавым голосом: – Он сладкий, как мед, и мягкий, как кролик.
Таша удивленно подняла брови, переводя взгляд с Райкера на Фанквера. Последний прижал пальцы к вискам и сказал сквозь зубы:
– Только посредственность всегда будет на высоте. Спасибо, Райкер. Я бы не так преподнес эту новость Таше. Таша, – сказал Фанквера более ровным голосом, – я хочу, чтобы ты знала, что Джейкоб выжил после взрыва. Он жив-здоров и ждет встречи с тобой. Если ты хочешь, чтобы все так и оставалось, то тебе лучше вести себя хорошо. В конце концов, для меня не имеет значения, чья жизнь на кону – твоя или его.
Сердце Таши подскочило к горлу и дыхание перехватило. Она крепче вцепилась в подлокотники кресла. Ладони и лоб вспотели. Когда в лесу Райкер сообщил ей новость о том, что Джейкоб жив, Таша гнала от себя надежду на то, что это правда. В тот момент ей нужно было выжить, и она не позволяла себе вдаваться в пустые мечты. Теперь, после того, как она увидела погибших после взрыва живыми, она допускала, что они могли быть не единственными.
Воспоминания в Ташиной голове завихрились, наводнив ее разум миллионом картинок и вопросов о Джейкобе. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее язык пересох, и она не могла подобрать слова. Он был жив. Она сможет увидеть его. Они смогут быть снова вместе.
Таша не могла оторвать глаз от экрана. Изображение сменилось. Сначала появилась комната с голыми серыми стенами, без окон и с тусклым освещением. Единственным предметом мебели в комнате был металлический стул. Камера опустилась, и в поле зрения появилась одинокая фигура, сидящая на этом стуле.
Джейкоб. Это был ее Джейкоб.
Он выглядел совсем не так, каким помнила его Таша. Джейкоб был ниже среднего роста, всего на пару дюймов выше Таши, но теперь, даже сидя на стуле, он почему-то казался выше и шире в плечах.
Джейкоб был одет в серую солдатскую форму «Роботека». Прямая спина. Короткая стрижка.
Камера поехала вперед, приблизив его лицо. Как же Таша скучала по нему и как часто он ей снился. Джейкоб всегда был заметным парнем. Иногда Таша задавалась вопросом, откуда у техасского фермера такая красивая внешность. У него были точеные скулы и чувственные губы, которые можно было целовать хоть весь день, как шутила Таша. Но больше всего она любила его глаза – темно-синие, как глубокие