минимум на час. В итоге он получил то, чего хотел, даже больше, но нутром чувствовал, что пропустил какую-то важную деталь. И вообще, это он должен задавать в своем кабинете вопросы.
– Значит, вопросов нет. Был рад личному знакомству, – посетитель поднялся, отряхнул невидимую пыль с брюк и неспешно вышел за дверь.
Заведующий, после ухода Альберта Карловича, несколько минут просидел в кресле, рассматривая оставленную гостем ручку. Затем поднялся и наполнил коньяком сразу половину бокала, вдохнул носом дорогой аромат, а затем в два глотка осушил. Не каждый день ему предлагают два миллиона за то, что разрешит своим пациентам пройти бесплатную томографию.
Альберт вышел из ворот больницы и с удовольствием втянул в себя чистый уличный воздух. Медикаментозный, кислый запах больницы его немного пугал. В его клиниках всегда пахло цитрусовыми, даже в операционных, на создание приятных ароматов шла довольно внушительная часть годового бюджета. Он подошел к черному мерседесу, сам открыл заднюю боковую дверь и уселся на мягкую, заскрипевшую под его весом, обивку.
– Давай домой, – обратился он к водителю.
Имя человека, сидящего на заднем сиденье автомобиля было настоящим, а отчество ему пришлось переиначить, так как отца звали Кароль – в России такое отчество вызвало бы много ненужных вопросов. В свои сто двадцать четыре года он дважды менял дату рождения в паспорте. В первый раз это вышло без особых проблем, а вот во второй пришлось попотеть, ведь электронный документооборот обмануть было сложнее, чем человека. Но не так сложно, как выучить русский язык.
Родился Альберт в Польше, в семье евреев. В их традициях было наследовать профессию по отцовской линии, поэтому, как только он достиг совершеннолетия, его отдали изучать медицинское искусство в престижный германский университет. Ему ничего не оставалось, как блестяще учиться, чтобы получать стипендию. Денег у него водились изредка, семья оплачивала только обучение. На первых курсах ему пришлось даже подрабатывать помощником мясника, где платой его работы были остатки мяса с разделки. Но он был рад и этому, Германия в тот момент испытывала экономические трудности, многим платили бартером. А затем успехи Альберта в учебе заметил известный хирург Херманн Похлиш, специализирующий на операциях на мозге. Тогда это была почти нетронутая тема в хирургии, поэтому любые успехи на этом поле немедленно попадали в прессу. Херманн был старше Альберта всего на семь лет, но уже имел мировую известность как один из основателей дисциплины «хирургическая невропатология» и внесший огромный вклад в теорию локализации. Кроме всего прочего, его родители иммигрировали из Польши в Германию во время франко-прусской войны, поэтому он бегло говорил на польском, что еще больше скрепило их отношения.
Альберт крепко закрепился в исследовательском составе Гейдельбергского университета, особенно плодотворными для его деятельности вышли годы Веймарской республики, когда Гейдельберг считался оплотом