ton bras dépose la foudre:
Tremble qu'un instant de fureur
Ne condamne celui que la loi peut absoudre,
Ou dans le malheur de punir
N'expose la justice à trouver du plaisir.
Muse, pour illustrer un précepte si sage,
D'un sage de la Grèce empruntons le langage.
I. Сократово слово
Умнейший из людей – так боги рассуждали, —
Сократ добрейший в ярость впал,
Главу теряя, – смертных то удел,
Занёс уж палку, чтоб раба прибить,
Но силой духа смог себя остановить:
– Хвали богов, – сказал, – за то, что в гневе я вскипел.
Le moins fou des humains, au jugement des Dieux,
Le bon Socrate furieux
Perdit la tête un jour, comme un homme ordinaire;
Pour frapper son esclave il leva le bâton!
Mais retenu par son démon:
– Rends grace aux Dieux, dit-il, que je sois en colère.
II. Болезный лев
Колючкой был поранен царь зверей,
И рёв его округу сотрясал.
Пытался дрот тот вытащить, ей-ей,
Да бросил после тщетных тех затей.
Всяк зверь теперь леченье предлагал,
Но средства рану боле раздражали,
Чем исцеляли. Рёв услышав тот,
Из грота раненого, парк свой покидает
Мужчина. В пальцы он пинцет берёт,
Шип достаёт, монарха исцеляет.
– Я вижу, – молвит лев, – пора мне уходить,
Тебе власть над землею уступая:
Лишь, без сомнения, тот царём обязан быть,
Кто знает и желает всё исправить.
Le Roi des Animaux, d'une épine blessé,
Par ses rugissemens effrayoit la nature.
A retirer le dard dont il étoit percé,
Après de vains efforts, il avoit renoncé.
Les Animaux en vain tentèrent cette cure;
Tous envenimoient la blessure
Au lieu de la guérir. Attendri par ses cris,
De l'antre du gisant l'Homme éloigna la Parque;
En joignant à ses doigts le secours des outils,
Il arracha l'épine, & guérit le Monarque.
Je vois, dit le Lion, qu'il faut me résigner
A te céder enfin l'empire de la terre:
Celui – là seul, sans doute, est digne de régner,
Qui veut faire le bien et fait l'art de le faire.
III. Пёс и лис
К ужасу пчёл, подле улья
Устроился пчелоед;
Пчела погибает втуне,
А сласти медовой нет:
Остальные в тюрьме на судьбу свою в гневе,
Что послала им дурного соседа.
Между тем лис, что держал пост
(скорей от нужды, чем от верности Богу),
В подземной норе, каких много,
Птичий выводок ночью решил известь, прохвост.
Вот для подкопа зверь хитрый в землю уж морду свою погрузил,
Как пёс зубами за холку его ухватил.
– Ох, смерть злодею! Позор поделом и стыд!
– Сжальтесь же надо мной, небеса! – притворщик кричит. —
Ведь, кроме содеянного, ни о чём боле не ведомо…
– Я яростен, ибо творю я полезное дело,
Когда я хозяину должен служить!
– Служить? Так служи, что ж меня-то душить?
– Тебе смерть всё равно, – отвечал сторож смелый, —
Красивые речи твои – на деле притворство иль того хуже;
Хорош бы я был, убив пчелоеда тогда, когда улей разрушен!
Pour le désespoir des Abeilles,
A côté d'une ruche un Guêpier s'établit;
Plus d'une ouvrière périt,
Sans jouir du fruit de ses veilles:
Tout le reste en prison maudissoit les destins
De leur avoir donné de si mauvais voisins.
Cependant un Renard qui faisoit abstinence
(Moins par dévotion que par nécessité)
Dans sa souterraine cité,
Vint une belle nuit affiéger cette engeance.
Tandis que dans la terre il fouroit son museau,
Un