нашу в роскошный пир превращаючи?
Но, к злосчастию всех нас сущих,
Люди, в мире пожив, стали в стаи сбиваться пуще!
То не доходяга!.. Их без толку загонять,
Живучи они от природы! Страшно с голоду помирать!
И куда мне деваться теперь? Несчастия приумножая,
Всякое стадо теперь под защитой
Псов-сторожей, породы особой стаи,
Коими многие из родни моей были убиты…
Только сие произнёс он, как страшный Мастиф,
Речь ту услышав, набросился, яростью воспламеняясь:
– Сдохни ж, – пролаял, – в пасти моей задыхаясь;
Пусть же умрёт, как и ты, всяк безжалостнейший бандит,
Все, как и ты, со зловонною скверной внутри
Что в благе всеобщем себе лишь несчастье нашли!
Un Loup remplissoit l'air de ses cris douloureux:
De tous côtés je suis bien malheureux!
Qu'est devenu ce tems où d'immenses armées,
Par le glaive et la faim sans cesse consumées,
Nous fournissoient des repas somptueux?
Pour le malheur de tous tant que nous sommes,
Une paix générale a réuni les hommes!..
Pas le moindre cadavre!.. Helas! je flaire en vain…
Tout vit dans la nature!.. Il faut mourir de faim!
Car où porter mes pas? Pour comble de disgrace,
Tous les troupeaux sont protégés
Par des Chiens vigilans, des Chiens de sorte race,
Par qui j'ai vu cent fois mes pareils égorgés…
Comme il disoit ces mots, un Dogue épouvantable
Qui l'entend, fond sur lui, de rage étincellant:
Meurs, lui dit – il, en l'étranglant;
Et meurent comme toi, brigand impitoyable,
Tous ceux qui, comme toi, meurtriers dans le cœur,
Dans le bonheur public ont trouvé leur malheur!
V. Паучиха и шелкопряд
Как! Всегда тот несносный веник
Весь шедевр мой сведёт на нет!
Мне не насладиться свершеньем…
Ах! Силы духа моей пропал след!
Глупцы, вот о чём вам мечтать надо:
Соперница самой Паллады![12]
Варвары! Рвать несравненную нить!
И жалкого червяка
Грубую пряжу в тыщу раз боле ценить!
Умаслить чтоб работничка,
Вы на себя взяли о нём заботу;
Сколь щедро ему обеспечили кров, пищу и воду!..
Вот так паучиха свой гнев расточала,
Шелкопряд же, сосед, тоном нежным сказал:
– Леди Арахна, что же вы давитесь желчью?
Куда боле к лицу здесь умеренность, то всем известно…
Да, клянусь всеми богами, что вы как ткачиха искусны ничуть не меньше
И ваша работа тоньше моей… Но, увы, бесполезна.
Quoi! toujours un maudit balai
Emportera tout mon ouvrage!
Et jamais je n'acheverai…
Ah! cette fois je perds courage!
Imbécilles humains, mais vous n'y songez pas:
De la rivale de Pallas,
Barbares, vous brisez la trame inimitable;
Et d'un vermisseau misérable
Vous admirez le fil mille fois plus grossier!
Pour encourager l'ouvrier,
Vous vous chargez de sa dépense;
Vous le logez chez vous avec magnificence!..
C'étoit ainsi qu'Araigne exhaloit ſon courroux.
Vermisseau, son voisin, lui dit d'un ton plus doux:
Dame Arachné, pourquoi vous échauffer la bile?
Eh! de grace modérez – vous…
Oui, de par tous les Dieux, vous êtes fort habile;
Votre ouvrage eft fort beau… Mais il est inutile.
VI. Павлин и соловей[13]
Вот павлин распустил хвост, рубином искрит,
Взгляд притягивает драгоценностей вид.
Сей манёвр ещё больше обожанья стяжал.
Но когда в четырёх шагах
Соловей распелся в кустах —
Двор павлиний тотчас же пустынею стал.
Le Paon de son plumage étalant les rubis,
Fixoit par leur éclat les regards éblouis.
On admiroit encor sa superbe attitude.
A