канцелярская душа, с цифрами да бумажками дружите, а я дружу с настоящей жизнью. С той, где шампанское рекой и компания заводная. Каково? Еще и дефиницией моей души озаботился. Вообразите, у него тот, кто хоть немного о будущем думает, канцелярист. И смех, и грех, право слово. Иногда диву даешься, как можно жить сегодняшним днем и даже пальцем не пошевелить, дабы позаботиться о дне завтрашнем? Видимо, для меня это навсегда останется загадкой. Странный, очень странный человек.
«Странный человек» тем временем вышел из дому и зашагал по мозаичной дорожке к беседке. В руках сжимал заветную бутылку. Когда подошел ближе, Ковров разглядел на его лице улыбку.
– Нашел чертовку. Что это вы, mon sher, порядочного человека в заблуждение вводите? Сказали, бутылка возле дивана. Я подхожу и нате – нет ее. Куда, думаю, запропастилась? Под кресло заглянул, в шифоньер, под стол – ничего. Неужто, думаю, Андрей Александрович стибрил? А другую взять неоткуда, буфет-то заперт. Ключ у Уильяма, а в гостиной, как назло, ни души. Хотел уже позвать, чтобы открыл, но увидел родимую. И знаете где? Возле окна. Как она там очутилась, хотел бы я знать?
Кравцов закатил глаза к небу, как бы говоря: «Господи, помилуй».
– Вы же ходили по всей гостиной туда-сюда, к окну тоже подходили. Там, видно, и оставили.
Граф задумался.
– Да? Гм, в самом деле. А почему тогда вы сказали, что она возле дивана?
– Потому что в последний раз я видел ее именно там.
– Тем не менее, я обнаружил ее возле окна.
Андрей Александрович начинал злиться.
– Хватит нести чепуху. Я что, должен следить за вашей бутылкой? Уже до того допились, что ничего не помните. «Уильям, где плащ»? «Андрей, где выпивка»? Еще и меня обвинили, будто я взял. Знаете ли, просто мечтаю украсть у графа Чернокуцкого его коньяк и присвоить себе. Делать мне, понимаешь, больше нечего. Уж кого-кого, а обвинять меня в краже – это верх непристойности. Я человек порядочный и это вам всякий скажет.
Евгений Павлович присосался к бутылке, но, услышав последние слова, прыснул со смеху. Напиток, который он не успел проглотить, выплюнул прямо на брюки своего собеседника. И принялся хохотать, чуть не поперхнувшись.
– Какого лешего?! – Закричал поверенный, спешно вытирая ладонью только что образовавшееся пятно. – Совсем ума лишились? Вы зачем это сделали?
– Ахаха, великодушно прошу извинить. Но не судите строго – не смог сдержать смех. Порядочный человек, ой, не могу! Расскажите еще, как вы людям деньги помогаете приумножать и как переживаете за них, будто за свои собственные. Антон, он вам об этом говорил? Ручаюсь, что говорил. Переживает, очень переживает. Так же, как за средства управляющего по земельным делам Скукина, который десять тысяч не досчитался. К мировому судье ходил, бумажками тряс, вот только не доказал ничего. Наш Андрей Александрович свое дело на отлично знает – не подкопаешься. По бухгалтерским книгам все чисто, копеечка к копеечке. Но денюжки куда-то того – тю-тю. На что спустили, признавайтесь?