была запачкана кровью. Покойник глядел на только что вошедших людей с приоткрытым в предсмертной агонии ртом. Однако вместо глаз зияли две темно-красные впадины. Зрелище было неприятное и очень страшное.
– Вот дьявол, – выругался Чернокуцкий и перекрестился, что выглядело довольно странно.
Андрей Александрович, взяв себя в руки и преодолев отвращение, подошел к мертвецу и мельком осмотрел его. Нагнулся, подобрал что-то, и все увидели нож с длинным окровавленным лезвием.
– Это не ваш, Петр Петрович? – Спросил он.
– Нет, впервые вижу, – последовал ответ. И тут же добавил, будто опомнившись. – Да бросьте вы его, это же улика!
Кравцов отбросил от себя орудие убийства, будто оно вдруг стало нестерпимо горячим. Нож со звоном упал на пол.
Антон огляделся и, не увидев Марго, поинтересовался, где она.
– У себя, – ответил хозяин дома. – Я отправил ее в комнату. Не хочу травмировать девочку.
Ковров поступил бы точно так же, поэтому согласно кивнул.
– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь произошло? – Развел руками Илья Ильич, стоявший прямо у дверного проема.
– Здесь произошло убийство. – Хладнокровно ответил студент, даже не взглянув на него.
– Я и без вас понимаю, что убийство, молодой человек. – Съязвил Ремизов, глядя неприязненно на студента поверх плеча графа. – Умничать будете в другом месте.
Лицо Антона оставалось спокойным, так что со стороны могло показаться, что он не обратил внимание на издевку. Однако внутри у него все похолодело. Он перевел взгляд с распростертого трупа на Ремизова, подошел к нему вплотную и угрожающе посмотрел в глаза. Оказалось, он был на целую голову выше, хоть и значительно худее.
– Если вы скажете еще хоть полслова, я за себя не ручаюсь, понятно?! Дерзить намерены? Я вас живо в стойло отправлю. Там вам самое место.
Ремизов попятился назад, не в силах вымолвить ни слова. Очевидно, никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. Глаза опустились, голова вжалась в плечи.
– Ахаха! – Расхохотался граф. – Вот это парень, сабля мне в ножны! Хахаха! Насыпал борову перцу!
И громко зааплодировал, будто находился в театре и только что посмотрел превосходную оперетту. Остальные же повернулись и недоуменно уставились на Антона, который не помнил себя от ярости.
– Как вы смеете? – Прошипел Илья Ильич, еще не придя в себя от шока. – Ты, щенок. Да я тебя…
И схватил студента своими большими, влажными руками за горло. Лицо его было красным от ярости и нахлынувшего безумия. Железной хваткой он вцепился в оскорбившего его студента, и ослаблять ее не собирался. В его глазах читалось сумасшедшее желание душить заносчивого молодчика, и сделать это он намеревался немедленно.
Мужчины хотели было подбежать и разнять дерущихся, но этого не потребовалось. Антон с силой ударил нижними частями ладоней по ушам душившего его Ремизова, да так сильно, что тот отпустил шею студента и с