на ушах, а ты спишь? Одна дежурная бригада!
– Так обычно этого хвата…
– Замолчи и чтоб я этого больше не слышал. Мало тебе одной проверки? Под суд захотел? Быстро со всем разобраться, чтоб через два часа была тишь да благодать, ясно? Мне плевать как ты это сдела… Света, закройте свой рот и скажите журналистам, что профессионалы уже работают. Соболев, через три часа быть у меня в кабинете с докладом, понял? – и, не дождавшись ответа, начальник вешает трубку.
Костя, едва продрав глаза, открывает ближайший новостной канал. Поначалу все идет стандартно: холод, снег, масленичные гуляния в каждом районе. Но уже в следующих сообщениях появляются весьма пространные заголовки. И видео, Костя сразу включает первый попавшийся ролик: вроде бы Московский район, да, памятник Ленину мелькает где-то на заднем плане, пока люди водят хоровод вокруг уже стандартного за последние годы чучела Масленицы. Эдакая бабка на чайник, только огромная, из деревянного каркаса, обмотанного бумагой – чтоб горело быстро и эффектно. И вот когда к этой монструозной, по факту бумажной, бабе специально обученный человек несет факел, гуляющий народ, приоткрыв рот, жаждет шоу (и чтоб оно побыстрее закончилось, а то холодновато). Только одно существо на площади не устраивает праздник – само чучело Масленицы. Она, будто проснувшись, потянувшись и оглянувшись, хватается за голову и кричит на всю площадь «Батюшки, люди добрые, что ж такое творится!» И как завизжит «Убива-а-ают!» и как побежит.
– Что бл… – Костя резко садится на кровать, случайно скинув с живота Кота, тот ворчливо усаживается рядом и смотрит на него, мол «ну что опять, болезный?».
Вопреки традиции, Костя его игнорирует и включает уже следующее видео, на котором похожее чучело стоит и дует на факел в попытке затушить огонь, но это не спасает, и все оставшиеся 10 секунд видеозаписи чучело истошно кричит… Как говорится, как угорелое. Следующий ролик: разбегающиеся зрители, а за ними во весь опор несется чучело и ржет громоподобно. За чучелом несутся работники, которые всеми правдами и неправдами пытаются поджечь. Огонь будто облизывает бумагу, но отказывается ее поглощать.
– Это… Я просто… Аарргх, – Костя подрывается с кровати, чуть не задавив Кота, хватает ближайшие джинсы, натягивает свитер на голое тело, когда раздается звонок. – Если это опять Хухулев… – Костя сам не знает, какой угрозой продолжил бы. На экране светится лаконичное «Лера».
***
– Вокруг люди бегают, орут, чучело как курица без головы, а менты меня арестовывают, за незарегистрированные артефакты. Это нормально вообще?
– А они у тебя с собой? – спрашивает Костя.
– Сам как думаешь?
– Ну понятно.
Костя стоит по ту сторону решетки и сосредоточенно смотрит на Леру.
– Так по всему городу. Ни одно чучело полностью и не сгорело. Что пошло не так?
Лера жмет плечами, но вопреки жесту отвечает:
– Да все, Костик. У нас районная администрация придумала сжечь «заморскую» игрушку. Ну как символ