платок быстро пробежал по рукам остальных. Рума проследил за ним, и платок скоро вновь оказался в его руках.
– А теперь обратно, – подмигнул старый маг в ответ на его вопросительный взгляд, и Рума, сосредоточившись, вновь поставил на стол нетронутый кубок.
– Прекрасно, – воскликнул старик. – Как вы это сделали?
Рума растерялся, почувствовав себя мальчишкой, не выучившим очередное святое писание, но маг не стал долго ждать его ответа.
– Я вам подскажу: у вас было начальное состояние – фужер, то есть хрусталь, вы получили конечное – платок, из шёлка. Что же было в середине?
– Магия, – уверенно брякнул Рума.
– Магия, – Зигфрид, как ему показалось, едва не прослезился, – первоначальный расщеп. Больше вопросов нет, коллеги.
Что так растрогало старого учителя, он понять не успел. К нему, постукивая тростью, приблизилась Ромунэя:
– Господин Рума, не могли бы вы пролить над нами небольшой дождь?
Рума подумал, что большинство остальных не обрадуются, если внезапно намокнут, и небольшие струи лишь слегка смочили одежду старой магички и его.
– И зажечь молнию, – продолжила Ромунэя.
В небе сверкнуло. Неярко, но многие насторожились. Гром тихонько громыхнул где-то под потолком.
– И, может быть, создать небольшой буран?
В комнате резко стало холодно. Ветер взмахнул полы плащей и серебристо-зелёной вуали, а стёкла очков старой магички необыкновенно тонкой работы залепило снегом.
– Достаточно, господин Рума, – старушка улыбнулась ему и отошла, кивнув Зигфриду.
– Стролл? – предложил Зигфрид. – Вижу, тебе не терпится.
– Уступлю очередь даме, – лысый маг махнул рукой, и к Руме обратился грудной голос из-под вуали.
– Мне интересно, каковы ваши способности во влиянии. Заставьте любого из нас что-нибудь сделать.
Рума задумался, но уточнять задание не стал: его не ограничивали, в открытую надеясь просчитать. Совет магов Нагата был самым большим среди всех остальных, и верхушка его состояла из одиннадцати сильных магов, а место королевского советника, которое мог занять как маг, выбранный лично королём, так и кто-то направленный Советом, всё ещё пустовало. Вполне естественно, что многие питали к нему недоверие.
Главы стояли, ожидая чего-то и посматривая друг на друга. Интерес каждого был неподдельным. Прошло несколько мгновений, и Лиат встал, дёрнув себя за бороду:
– Ну, вижу, мы тут надолго, пойду я перекушу.
Он бросился к двери и, если бы не Стролл, со смехом заступивший ему дорогу, покинул бы собрание.
– Стой, Лиат, ты же зачарован!
– Вот ещё… о, простите.
Старый бородач растерянно огляделся и поплёлся обратно от двери. При этом он всё-таки взял со стола грушу и надкусил жёлтую мякоть, обиженно глянув на Эльсиару.
– Впечатляюще, – протянула та, сочтя просьбу выполненной, но, насколько можно было понять за флёром вуали, не полностью удовлетворившись.
Рума