ко мне!
– Почему ты зовешь его Пайрэт? – спросила Ева. – Ведь Мицос сказал тебе, что мы называем его Пират, это перевод с английского его клички.
– Это я не понимаю, почему вы называете его Пират, ведь это я вам его подарил и сказал, что его зовут Пайрэт, – ответил ей Хри́стос.
– Я тебе уже говорила. Пайрэт – английская кличка, а мы греки. Это просто смешно: пес с английской кличкой в греческой семье!
– Да какая разница! Такой подход – настоящий шовинизм!
– Лучше уж шовинизм, чем такая любовь ко всему иностранному! – резко ответила ему Ева.
– Ева! – строго одернула ее мать.
Мне показалось, что Хри́стоса задели эти слова. Ева умолкла. А я так и стоял, подняв одну лапу и не зная, к кому подойти.
– Ко мне, Пират! – приказал Мицос.
Я с готовностью подбежал к нему, а он потрепал меня за ухо и неожиданно серьезно сказал:
– Слушай свою хозяйку, Еву. Мы назвали тебя Пиратом, когда ты был еще маленьким щенком, значит, Пиратом ты и умрешь.
Мне понравилось решение Мицоса, и я ткнулся носом ему в руку.
Лукас, сидевший рядом с братом, обрадовался и обнял меня.
– Молодец, Пират! Ох, как же я тебя люблю! – воскликнул он, но быстро сел на свое место, смутившись и даже покраснев.
– Лукас! – прикрикнула на него мать. – Ты что, забыл, что мы за столом?
– Матушка, не ругай его, – вмешался Мицос. – Это я виноват, я подозвал Пирата.
– Ну конечно, это ты виноват, – ответила госпожа Васиотакис, успокоившись и со смехом.
Обед закончился. Мужчины закурили, а двойняшки вскочили из-за стола и позвали меня. Лиза наклонилась подобрать упавшую салфетку, а я запрыгнул ей на спину и повалил на пол. Девочка рассмеялась. Я набрался смелости и снова прыгнул на нее, когда она уже собиралась встать. Анна позавидовала нашему веселью и тоже бросилась к нам, но по дороге споткнулась о Лизу и упала, придавив нас обоих. Игра вышла отличная. Но госпожа Васиотакис была не способна это оценить.
– Лиза, Анна, а ну, вставайте! Вы испачкаете платья о ковер.
Кажется, госпожа Васиотакис ошиблась. Ведь в доме у хиосской хозяйки можно испачкать ковер платьем, но платье о ковер – это просто невозможно! Чтобы доказать ей это, я бросился на Анну и снова повалил ее на пол. Но госпожа Васиотакис окончательно рассердилась.
– Анна, вставай сейчас же! И привяжи эту несносную собаку!
Но я оказался проворнее. Я как молния вылетел из рук Аннушки и бросился к дверям на веранду: краем глаза я заметил, что за спиной у моего хозяина проскочила тень кошки.
У меня вся шерсть встала дыбом! Я залаял и, пробежав по дивану, хотел уже вылететь на веранду. Но тут случилось ужасное!
Одна дверца была закрыта, а я в пылу погони этого не заметил. Раздался ужасный грохот, и я сам не понял, как оказался на полу, на спине, а вокруг меня со звоном падали осколки стекла. Но меня и это не остановило! Напуганная кошка убегала. Два прыжка – и я перемахнул через перила веранды и приземлился