читайте, – улыбнулась я и вышла. Забавно. Жалко нет меня в соц. сетях, а то бы выложила. Но ради одного видео, не стоит. А больше навряд ли получится. Не внимательная я, не вижу разные моменты. Вот сколько раз смотрела видео с мест, где была сама. Но то, что снимали люди, не видела. Это своего рода талант. А у меня его нет. Я заурядная личность. Сыну своей матерью не придётся гордиться. Ну, и ладно. Мне его любви хватит.
Утром, позавтракав и взяв с собой семь эклеров, четыре оставила в тарелке на столе. Я люблю, когда масло в них не из холодильника, а чуть подтаявшее. Отправились на кладбище. Миня бежал впереди, людей на тропинке не было, поэтому сын чувствовал себя свободно. Кладбище встретило нас тишиной, тенистыми аллеями и своим особенным запахом. Даже не знаю, как его описать. Я так думаю, вечность пахнет. Не знаю, откуда у меня ассоциация, но вот, как-то так. Миня вдруг резко развернулся, подскочил ко мне и схватил за руку. Я даже не поняла, кого он испугался. Осмотрелась вокруг. И неожиданно на дорожке перед нами увидела старую бабушку. В каком-то древнем платье, и где она его только выцепила? Грязный платок был завязан не бережно и закрывал лицо. Торчал только острый подбородок, какого-то синюшного цвета. Я готова была поклясться, что секунду назад там никого не было. Ну, не могла же бабка так быстро вынырнуть вон из-за того огромного дерева. Там шагов пять, а эта еле семенит. Миня потянул меня в сторону, и мы обошли бабку по широкому кругу.
– Миня, ну что ты, надо было бабушке эклер дать. Помянула бы наших. – Чуть с запозданием сообразила я. Если честно, то я, как и Миня тоже сильно напугалась. И про эклеры не сразу вспомнила.
– Не нужны ей эклеры, – почему-то шёпотом ответил сын, – она уже своё отъела.
– Чего? – Не поняла я
– Бабка страшная, говорю, – отмахнулся сын.
Дойдя до могил родителей, присела на лавочку. Кто её здесь поставил, не знаю. Но спасибо этому человеку. Наверное, у моих родителей были друзья и родственники, но я их по своему малолетству не помню. А когда была в детдоме, меня никто не искал. Может, кто из друзей лавочку поставил? Лавка не ребёнок, ухода не требует. Хотя за могилой кто-то ухаживал. Часто появлялись свежие цветы, вот и сейчас в специальной вазочке стояли ромашки. Это были всегда ромашки. У мамы был поклонник? И он её до сих пор любит? Как романтично.
Пока я доставала эклеры, Миня куда-то умотался. Редко такое бывает, чтобы он отошёл от меня далеко. Я уже беспокоиться начала, когда он прибежал с двумя букетами ромашек.
– Ты, где взял? – Напустилась я на него, – надеюсь не с могил?
– Мам, – серьёзно ответил сын, – ты за дурака то меня не держи, я хоть и со странностями, но знаю, что с могил без разрешения хозяина рвать ничего нельзя. Они там, – Минька махнул рукой за спину, – у ограды растут, – букетик Нине, букетик тебе.
– Спасибо, а давай два бабушки поставим. – Я не брала протянутый мне букет.
Минька насупился, силой впихнул цветы в руку, – нет, этот тебе. С кладбища ты его вынеси. Дома высушим. Ромашку ещё дня три можно