на Фэе или Элосе, поэтому на клейме ставят либо фи, либо лямбду. У джаддианцев другие маркировки.
– А почему на Элосе ставят лямбду, а не эпсилон? – удивленно спросила Валка.
Я развел руками.
– Выходит, это имперское оружие? – уточнила она и после моего кивка добавила: – Почему маэскол сражался имперским мечом? Как-то подозрительно.
Я вновь лишь развел руками. Жест вышел асимметричным, учитывая состояние моей правой руки.
– Наверное, кто-то из «Львов» дал. Например, принц Рикард. Или принц Филипп. Или даже сам лорд Бурбон.
Мысль об Августине Бурбоне заставила меня испытать боль, что была сильнее боли в костях, и я отвернулся от окна и света.
Валка села обратно в кресло. Вокруг нее, на стенах и над лакированным столом висели распечатанные фотографии.
– Вряд ли принцы! Они же не рыцари. Разве такие мечи не полагаются только рыцарям?
– Бурбон тоже не был рыцарем, – ответил я. – Более того, рыцарем нужно быть, чтобы получить право носить такой меч публично.
Я сам носил меч сэра Олорина не один десяток лет до того, как император посвятил меня в рыцари, но делал это почти исключительно за пределами Империи. Был такой меч и у Бассандера Лина, которому до сих пор не даровали рыцарского титула, хотя он того заслуживал. Только рыцарь мог заказать такой меч, а потом отдать его кому угодно.
Я рассказал об этом Валке.
– Интересно, для кого тот меч изготовили, – задумалась она.
– Уверен, что он принадлежал Бурбону. Лорд заставил Браанока подбросить нож-ракету. Подговорил принцев – хотя, возможно, это сделала императрица. У нее тоже мог заваляться такой меч.
Я положил цилиндр на ладонь, ощущая его зловещую тяжесть, холод и плотность, и спросил:
– Но неужели они настолько глупы, чтобы вооружать убийцу собственными клинками?
– Вряд ли, – согласилась Валка; никто бы не допустил такую оплошность. – Тогда откуда он взял этот меч?
– Бурбон? – Я с прищуром посмотрел на Валку, понимая, к чему она клонит, и помотал головой. – Не шути так.
– Его отец был бунтовщиком. Был ли он рыцарем?
– Не знаю.
– Предположим, что был. Значит, это мог быть меч Гибсона.
– Этого мы никогда не узнаем, – сказал я, сжав пальцы на цилиндре.
– Я говорю: «предположим», – не унималась Валка. – Это вполне вероятно. А если так… – улыбнулась она, и ее глаза загорелись, как звезды. – Возможно, это судьба.
– Судьба…
Я взвесил резервуар на ладони, повернулся к окну, посмотрел на сэра Гектора. Молодой коммандер вытаскивал из мишени стрелы для последующих упражнений.
Валка снова подошла и облокотилась на подоконник.
– У тебя не жизнь, а сказка, – тихо произнесла она.
– Разве что страшная, – возразил я и приблизил цилиндр к свету, осматривая его, как ювелир оценивает только что ограненный алмаз.
Меч Гибсона. Это было возможно. Если у Филиппа Бурбона было такое оружие, ему