стих, лишь невысокие волны трепали деревянную мелочь. Из воды вытащили троих спасшихся.
– Нам повезло, сэр, – заявил Том, меняя пропитанную кровью тряпицу на свежую. Как раненый, он сидел на носу рядом с офицером, наслаждаясь парадоксом – белые гребут, темный отдыхает. – Не взорвался котел. Иначе давно кормили бы рыб. Они всех нас любят, без разницы от цвета кожи.
Шлюпки взяли курс на север вдоль побережья. Утром их подобрало судно Федерации.
Много позже Берг узнал, что потрясающую по дерзости и отваге атаку произвела полупогруженная подводная лодка «Ханли», подорвавшая корабль северян шестовой миной и вскоре затонувшая сама вместе с экипажем из восьми человек. На «Хаусатонике» погибло пятеро. Зато психологический эффект от атаки превзошел любые ожидания. Многие из экипажа американского корабля под страхом виселицы отказались служить на флоте. Им мерещилась зловещая продолговатая тень, которая может выскользнуть откуда угодно и одним ударом утопить мощный корабль, ранее казавшийся эталоном надежности и безопасности.
А русского моряка замучили совершенно иные мысли. Он постоянно думал о том, что, будь в Севастополе хоть одна подобная «Ханли» субмарина, ужас от незримого и потому неотразимого врага заставил бы англо-французскую эскадру несолоно хлебавши убираться к Босфору.
Часть первая
БАЛТИЙСКИЕ ГЛУБИНЫ
Глава первая
Через три года после описанных событий пассажирский состав тяжело штурмовал подъем в горах Западной Виргинии, направляясь к Чарлстону. Городов с таким названием в Соединенных Штатах более полудюжины. В отличие от порта в Южной Каролине, где затонул «Хаусатоник», здесь сплошные шахты, вагонетки, открытые разрезы, отвалы руды и прочие признаки угольного промышленного бума.
Паровозный дым стлался вдоль колеи, периодически шкодливо цеплял стекла обоих вагонов, наполняя их характерным запахом всех железных дорог мира. Немногочисленные пассажиры, большей частью дремавшие на жестких деревянных скамьях, сносили это неудобство стоически. Многие из них помнили времена, когда единственным средством транспорта внутри материка служили медлительные повозки, а любое серьезное путешествие растягивалось на месяцы, проведенные в ожидании нападения индейцев и просто залетных бандитов.
Том Вашингтон рассматривал зимние пейзажи, мысленно прощаясь с Америкой. Пусть его корни в Африке, а здесь до сих пор линчуют негров, наплевав на поправки к Конституции, он считал американский юг своей родиной. В Луизиане могила матери. Беспутный белый отец, о котором мама категорически отказалась говорить, где-то тоже неподалеку, если не погиб в армии конфедератов. Непонятная Россия ничем не привлекательна, кроме одного – туда едет и зовет с собой сэр Алекс, единственный друг.
Напротив пары бывших моряков федерального флота сидела на редкость колоритная троица. Худой и высокий мужчина лет тридцати в ковбойской шляпе, грязном шейном платке, кожаной куртке и штанах с бахромой по боковым швам был окружен двумя молодцами