куда она могла вести и вдалеке заметил низкий холм. На вершине этого холма снова были тополя. Но сколько их там, было трудно посчитать, ведь в этой бескрайной степи лишь орёл может заметить мышь, рыскающую в траве.
Фырканье коня отвлекло Азима от разгадки тайны, которая возможно кроется за тем холмом. Его конь начал топать передними ногами и задирать голову. Таким образом, он просил пустить его вскачь. Азим немного знал о поведении лошадей из уроков езды, данных ему дядей Адхамом. Он говорил, что люди выражают свои мысли речью, а животные своим поведением, и лошади не меньше людей способны мыслить.
«Я резвая лошадь. На мне нужно мчаться, как ветер, а ты тащишься на мне, будто я деревенская корова с запряженной бороной», если бы Азим мог понять фырканье своей лошади, он трактовал бы их именно так. Несмотря на отсутствие такой способности, Азим погладил возмущенного коня по шее и шепнул на ухо, чтобы он успокоился.
Тут коротко заржал и конь Комила, требуя того же самого. На самом деле, лошади всю дорогу от конюшни просились вскачь, однако временные наездники игнорировали их просьбу.
– Говорил «лучшие», а сам подсунул нам каких-то нервных лошадей, – роптал Комил.
– Нам дали пегих лошадей, а мне говорили, что у султана породистые чёрные лошади, – сказал Азим.
– Чёрные, как уголь, – подтвердил Комил. – Вот только нынешний султан на даёт их в аренду. Уж больно он ими дорожит.
Комилу надоело, что его конь часто мотал головой и фыркал, потому он пустил его вскачь рысью. Азим сделал то же самое.
Больше тополей не было по дороге. Единственным деревом, повстречавшимся им по пути за целый фарсанг, был старый тутовник с грубой низкой кроной. Вскоре же деревья стали чаще попадаться на глаза и в основном плодоносные.
Тропа со множеством проплешин и следами от повозок привела их к развилке. Комил объяснил, что тут они свернут на юго-восток и ещё через два фарсанга будут на месте.
Дорога, на которую они свернули, постепенно шла в гору, хоть и незначительно. Она пролегала по лощине между двух низких выпуклых холмов, после чего огибала холм с крутыми склонами, на которых росли фисташки и боярышник.
Переведя лошадей на шаг, они медленно поднимались на продолговатый холм так же, как солнце медленно опускалось к горизонту, придавая ему абрикосовые тона и окрашивая низ редких облаков в золото. Комил остановил коня на вершине этого холма и с довольным видом указал на восток.
– Вот она, чайхана Апи-Дилрабо.
Азим присмотрелся в ту сторону и увидел холм в окружении низких деревьев. Этот холм возвышался вокруг фруктового сада, словно выпуклый остров посреди зелёного озера. Он показался Азиму странным, каким-то горбатым. На нём самом росли невысокие деревья. Но никакого строения юноша не увидел.
– Где она? – спросил он.
Чуть склонив голову, Азим присмотрелся по лучше. Когда до него дошло чем по сути является горб, он с сомнением посмотрел на Комила.
– Это и есть чайхана?
– Да, –