одеревенел в этом положении.
– Я что-то не понял, – чеканит он, приблизившись к моему лицу. – Ты следить за мной вздумала?
– Ты точно ненормальный. Я уже была здесь, когда вы пришли, и делала свою работу! – зачем-то оправдываюсь я.
– Очень странная работа: стоять, развесив любопытные уши, не находишь? – ехидство в его тоне вкупе с ожесточённым взглядом поднимают во мне шквал протеста. Он не имеет права так со мной разговаривать!
– Мне не сдался ни ты, ни твоя подружка-попрошайка. «Ки-и-иллан, тра-а-ахни меня. Ну пожа-а-алуйста. Мне так понра-а-авилось. Давай я просто побуду твоей подсти-и-илкой», – коверкаю я слова Рейчел, хлопая ресницами, как она это делала несколько минут назад.
– Очень забавно. Или напомнить, что в субботу ты просила о том же самом? – подмечает Киллан, ядовито ухмыляясь. Он произносит всё это с расстановкой, отчего каждое следующее слово звучит агрессивнее предыдущего.
Должно быть, цвет моего лица сейчас слился с помадой на губах. Я впервые не нахожу достойного ответа, чтобы дать отпор, потому что попалась в свой же капкан. Ну какая я идиотка!
Желание уязвить его самолюбие набирает такие обороты, что я перестаю следить за языком окончательно.
– Я была невменяемой, Киллан. И ты это прекрасно знаешь. В других условиях я ни за что на свете не умоляла бы тебя о подобных вещах, уж поверь, – предпринимаю жалкую попытку отразить его выпад. – И ты – последний человек в целой Вселенной, с которым я отважилась бы переспать.
– И это абсолютно взаимно, – колет меня он, скривившись.
Кроу отпускает мои плечи и отшатывается, словно внезапно вспомнил, что прикасаться ко мне может быть небезопасным, а то вдруг подцепит какую-нибудь заразу. Наши взгляды синхронно расцепляются, и я приступаю к разглаживанию следов от его пальцев на блузке, надеясь, что он уйдёт отсюда как можно скорее.
И он уходит. Но перед тем, как полностью скрыться из поля зрения, добавляет к своей последней реплике ещё один ингредиент, без которого моё унижение было бы неполноценным.
– Надеюсь, не успела возомнить то, чего и в помине нет? Между нами ничего не было только по одной причине, – презрительный взгляд проходится от моего лица до обуви и назад. Непродолжительная зловещая пауза, и его бросок бьёт наотмашь: – Ты мне противна.
Всё тело разом цепенеет от его последних слов. Мнение Киллана обо мне не стало открытием, но отчего же в горле собирается этот едкий комок? Он молниеносно заполняет собой все дыхательные пути. На секунды лёгкие прекращают вбирать в себя воздух, а сердце перестаёт биться, из-за чего вся кровь махом отливает от лица. Пол под ногами становится нереалистично мягким, лишая устойчивости. Волна мелкой дрожи стихийно пробирается к кончикам пальцев. Пространство вокруг застилает чернеющей мглой, и голова начинает кружиться, вынуждая осесть прямо на пол.
Ты мне противна.
Ты мне противна.
Состояние, с которым я когда-то была на ты, начинает протягивать ко мне свои цепкие щупальца.