про реку Хенум, про твоё заточение в картинах…
– Это было не заточение, – сказал дух, не оборачиваясь. – Я сидел в картинах по собственной воле. И, как видишь, захотел – и вышел.
Голос Калева звучал не слишком дружелюбно, должно быть, ему не хотелось это обсуждать, и Лис решил задать беспокоящие его вопросы потом.
Путники молча двигались вперед, в глубину Леса, под холодным белым светом, плывущего месяца.