разочарование – реакция на неоправданные ожидания!
Вскоре и Ирина Михайловна вернулась.
Для себя я сделала вывод: не надо неоправданно очаровываться, тогда не испытаешь горечь разочарования.
А сейчас, оглядываясь назад, вижу, что учитель честно выполнял свою работу: повышал своё мастерство, пользовался дополнительной литературой, хорошо знал материал, и, самое главное, своей увлечённостью предметом заставил ученицу полюбить творчество Владимира Маяковского! Какое теперь это имеет значение, кто сообщил мне факты? Так что, дорогой учитель, спасибо Вам за то, что Вы выполнили свою миссию!
Патефон
Как я хотела иметь патефон! И не просто обычный патефон, а маленький, такой как у тёти Тани, Люсиной мамы. Люсин папа погиб в самом конце войны. Тётя Таня тяжело переживала его гибель. Долго держалась, поднимая маленькую Люсю, а когда Люся уже была в пятом классе, вдруг запила. Весь двор знал, когда она выпивала, потому что тогда на её подоконнике появлялся патефон, из которого доносились песни в исполнении Клавдии Шульженко, Леонида Утёсова, Владимира Нечаева, Петра Лещенко.
Больше всех тётя Таня любила Александра Вертинского, особенно романс «Мадам, уже падают листья», который она слушала несколько раз подряд. Часто звучала «Минуточка». Самое интересное было то, что тётя Таня пела вместе с певцом, иногда на два голоса. Со стороны казалось, что два человека поют под аккомпанемент. У тёти Тани был идеальный слух и красивый голос. И такая щемящая тоска была в её голосе, что хотелось плакать, слушая по-новому исполненную песню или романс. Потом она замолкала, а мы ждали новых вариаций песен в исполнении Александра Вертинского и тёти Тани.
Иногда тётя Таня разрешала Люсе вынести патефон во двор. Мы бережно выносили его, ставили на табуретку и устраивали танцы во дворе. Мы танцевали под «Брызги Шампанского», «В городском саду», просто слушали пластинки. Колюшка крутил ручку патефона и ставил пластинку, а маленькая Викуся звонким голоском объявляла название. Как-то, объявляя пластинку «Журавли», она выкрикнула: «Жувр… Жувар… Жуварли» – и заплакала.
Часто и взрослые выходили во двор, садились на лавочку, разговаривали, тихонько пели и даже танцевали. К нам во двор приходили и из других дворов послушать песни и потанцевать. В это время мы учились в шестом – восьмом классах. А потом на смену патефону пришла гитара. Мы сидели на нашей лавочке и слушали соседского Мишу. Он по самоучителю научился играть на гитаре, и мы под аккорды его гитары пели песни Окуджавы, Визбора, дворовые песни.
Окуджава нам был особенно дорог, наша Плющиха находилась рядом с Арбатом, мы знали все переулки Арбата, все его магазины, кинотеатры. Сколько раз мы ходили в «Арс», в «Новости дня», в «Художественный», теперь из этих кинотеатров остался только «Художественный». Часто бывали в театре имени Евгения Вахтангова и в Оперной студии под руководством Сергея Лемешева, рядом с театром. Знали многие оперы наизусть. Особенно нравилось то, что солисты были студенты, и сёстры Ларины, и Онегин с Ленским, и Лель и Снегурочка действительно