я была готова подарить и сердце, и тело, и душу. Но поднявшись в мастерскую, на чердаке, я поняла, что любовница Хана испортила мою работу, измазав её чёрным акрилом. Кроме неё, больше некому было.
Внезапно мне стало стыдно и я испугалась своих чувств к взрослому мужчине.
Потом всё закрутилось так быстро, что я едва успевала отмечать события: ссора между мной и Ханом, Хан выгнал свою любовницу, наше сближение и снова разрыв.
Теперь уже окончательный. С лёгкой руки папы, рассказавшего, что Хан был влюблён в мою маму.
Потом я долгое время не могла смотреть в зеркало, на своё отражение, без содрогания. В каждом жесте мимики я видела маму, а не себя, и не хотела видеть наше сходство.
Я могла думать лишь о том, что Хан хотел меня из-за внешнего сходства с ней, хотел её, а не меня…
Со временем я смирилась с этим и отлегло, но не надолго.
До сих пор стыдно вспоминать «подарок», устроенный мной Хану на день рождения его сына.
Если бы я могла изменить прошлое, то ни за что не стала бы так поступать. Возможно, именно из-за этого «подарка» Хан сейчас относится ко мне так – холодно и отстранённо, как к вещи.
Двигаться нет желания.
Я сползаю вниз по стене и смотрю прямо перед собой, но не вижу ничего. То ныряю в прошлое, то фантазирую, какой могла быть жизнь – моя и Хана, одна на двоих.
Я так хочу забыться, но даже в мечтах не получается построить счастливое будущее.
Внезапно дверь душевой кабины отъезжает в сторону. Я вздрагиваю и прижимаюсь всем телом к Хану, резко вытягивающему меня из кабины.
Я заглядываю в его глаза.
Тело бьёт мелкой, острой дрожью, а напряжённые соски царапаются о ткань его рубашки…
– Долго ты здесь сидишь? Продрогла…
– Долго?
Зуб на зуб не попадает.
– Уже вечер, Ди, – хмурится Хан. – Поздний вечер. Прислуга сказала, что ты давно не выходила из комнаты, и я… – замолкает.
– Ты думал обо мне всё эти годы? – спрашиваю невпопад.
В ответ Хан целует меня. Горячо и глубоко. Со стоном целую его в ответ.
Так неправильно.
Так не должно быть. У него семья – жена и ребёнок.
Но я безумно сильно хочу его.
– Ты хочешь меня? – спрашиваю, дрожа.
Глава 11
Так хочется к нему ближе. Сейчас. Не теряя ни одной секунды времени.
Темирхан выносит меня из ванной комнаты и с размаху опускает на туалетный столик.
Я полностью обнажена, и с волос капает вода. Прямо на столешницу.
Хан одет с иголочки, только от влаги рубашка прилипла к коже, обрисовывая фактурную мускулистую грудь.
Мне нужно, чтобы он ответил прямо сейчас. Но Хан упорно молчит, а вот-вот скачусь в истерику. Если не сделаю хоть что-то…
Я сама приподнимаюсь и сцепляю руки за его мощной шеей, глажу плечи, бугрящиеся мышцами.
Кайфую от ощущения силы, которая перекатывается под его горячей кожей, обжигающей даже сквозь ткань рубашки.
Всегда восторгалась им – его подготовкой и совершенным телом, а