все крушит и стреляет по звезде на крышке погреба во дворе, словно в этого самого Оделькопа. Жаждет вызвать его, да только вряд Оделькоп потащится в нашу глушь, чтобы получить пулю в лоб[2].
МАТЬ (шутливо)
Немецкий язык и все, что с ним связано, никогда не давалось Александру.
ОТЕЦ
Что же в этом плохого, в немецком языке? Иноземный читатель должен быть в курсе литературных новинок.
БРАТ
Плохо то, что издатель Оделькоп – вовсе не иноземный издатель, а самый что ни на есть петербургский, он приложил к переводу на немецкий оригинальный русский текст и продает через книгопродавца Ширяева[3]. По законам нашим, из-за приложения немецкой версии не должен автору ни копейки.
Двуязычный «Пленник» продается даже лучше простого русского текста и почти раскуплен. Все, кто хотели получить «Пленника», имеют его на двух языках сразу.
Александр может забыть о втором издании, которое он как раз планировал поручить Плетневу или Гнедичу[4]. А также о денежном своем вознаграждении, на которое возлагал такие надежды.
АЛЕКСАНДР (из глубины дома)
Сукин сын! Подлец! Каналья!
ОТЕЦ (нахмурившись)
А сколько мы могли выручить за «Пленника»?
БРАТ
От полутора до трех тысяч, как говорил Александр.
ОТЕЦ
Да, неприятно. Они бы очень и очень пригодились.
Снова раздаются выстрелы.
Кажется, весной Александр получил около трех тысяч за «Фонтан», но они до родительского дома так и не доехали. Скромному, добропорядочному молодому человеку, тем более холостяку, трех тысяч хватило бы на два или даже три года спокойной безбедной жизни. А наш сын спустил все в три месяца, да ещё должен всем остался. Все этот старый хрыч, окаянный Никита[5].
Дядька Никита Козлов в этот момент показывает внизу у реки мальчишкам, как надо ловить раков. Но раки не ловятся, и мальчишки смеются над Никитой.
БРАТ (оправдываясь за брата)
Нынче постричься у Гелио стоит очень дорого, 5 рублей[6].
ОТЕЦ
Так это в Петербурге, а не в Одессе. В Одессе наверняка дешевле. К тому же Александр крайне редко стрижется.
АЛЕКСАНДР (снова из дома)
За моей спиной!
БРАТ (закашлявшись, оглянувшись и полушепотом)
Что хуже всего, Оделькоп распускает слухи, что договорился обо всем с отцом автора.
ОТЕЦ
С каким отцом?
БРАТ
С нашим, то есть с Вами.
ОТЕЦ
Со мной? Со мной никто не договаривался! Я не знаю никакого Одель-копа! Не враг же я сыну моему.
БРАТ
Боюсь, что убедить в этом Александра будет непросто.
МАТЬ (получив в руки от невысокой пожилой дворовой обглоданного Левшина)
Я выбрала десерт, вот смотри: из сдобного теста нужно раскатать лист, положить оный на оловянное круглое блюдо и ровно по краям оного обрезать; положить в середину оного пастилы, кусочками нарезанной, смочить немного