это так: «Читайте, – бросил Сталин». Умно это или нет? Разумеется, очень умно, ибо образ тирана и деспота получается более зримым и выпуклым, если изобразить, что в разговоре он не просто говорит слова, а именно «бросает» их собеседникам. В другом месте, сообщая о чтении Жуковым проекта директивы, Волкогонов написал: «Сталин перебил начальника Генштаба». У самого начальника, как мы можем видеть, этих слов нет. Да и в тексте Волкогонова они выглядят, мягко выражаясь, несуразно, ибо немного выше было сказано: «Жуков прочел проект». То есть закончил чтение. Как же можно перебить человека, который уже замолчал? Однако, несмотря на все, надо признать, что и эта маленькая отсебятинка вставлена очень умно, ибо и она добавляет выразительные краски образу: для тирана и деспота так естественно перебить кого угодно, даже начальника Генштаба, когда он молчит.
То место в воспоминаниях Жукова, где он рассказывает, как сообщил Сталину по телефону о начале немецкой агрессии, Волкогонов тоже списал целиком, но опять – со своими умелыми поправочками и умненькими отсебятинками. Читаем: «Едва Сталин стал засыпать в своем кабинете на даче, в дверь осторожно постучали. Стук больно отозвался в сердце: Сталина никогда не будили». Отсебятинка № 1 в духе Вальтера Скотта: дача. У Жукова не сказано, где Сталин находился в эту ночь, насколько можно судить по всему контексту этого эпизода воспоминаний, скорей всего, он ночевал как раз в кремлевской квартире. Но Волкогонову дача ближняя, а еще лучше – дальняя нужна позарез! Пусть все знают, где в эту трагическую ночь прохлаждался тиран!
Отсебятинка № 2 в духе Байрона: «Сталина никогда не будили». Разумеется, у Жукова этого тоже нет. У него есть нечто совершенно противоположное. Рассказывая о последних днях войны, он вспомнил, как 1 мая в пятом часу утра позвонил Сталину.
Ночные звонки были тогда совсем не редкостью.
Углубимся, однако, опять в первый эпизод сочинения Волкогонова: «Натянув пижаму, Сталин вышел. Начальник охраны доложил:
– Генерал армии Жуков просит вас, товарищ Сталин, по неотложному делу к телефону!
Сталин подошел к аппарату.
– Слушаю…
Жуков коротко доложил о налетах вражеской авиации на Киев, Минск, Севастополь, Вильнюс, другие города. После доклада начальник Генштаба переспросил:
– Вы меня поняли, товарищ Сталин?
Диктатор тяжело дышал в трубке и ничего не говорил… Возможно, в сознании мелькнул текст поздравительной телеграммы Гитлера в день 60-летия Сталина… Сталин молчал. А из трубки вновь раздалось тревожно-удивленное:
– Товарищ Сталин, вы меня слышите? Вы меня поняли, товарищ Сталин? Алло, товарищ Сталин…
Наконец человек, на плечи которого навалилась такая фантастическая тяжесть, ответил глухим голосом:
– Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы вызвал всех членов Политбюро».
Тут целый комплект изящных отсебятинок. Пижама разве не находка: диктатор, а смотрите, снял френч, надел пижаму – как это оживляет образ! А