указал на стул напротив себя и начал накладывать еду из мисок на стоявшую перед ним тарелку.
– Прошу тебя, – проговорил он, предлагая мне тарелки с яйцами пашот, беконом и даже печеньем. – Терпеть не могу есть один.
Желудок предательски заурчал, требуя получить что-нибудь, кроме каши, которую я ела каждый день с тех пор, как оказалась в клане Медведя.
Но маленькая и принципиальная часть меня не имела никакого желания садиться за стол с человеком, приказавшим подвесить тела моих бабушки и дедушки на стене их собственного замка. С человеком, вступившим в тайный сговор с братом и сестрой другого моего деда, чтобы свергнуть его и начать войну.
И где тут кровный долг моей семьи? Презренные родители тети Ислы исчезли, не успев отплатить за свои преступления, а этот человек здесь, живой и невредимый.
Поможет ли пребывание в этой комнате найти выход из положения?
Опустившись на стул, я ждала, что начнутся расспросы, обвинения или угрозы, но ничего подобного не произошло. Герцог просто ковырялся в своей тарелке, от души наслаждаясь каждым кусочком, то и дело мне улыбаясь, как будто мой визит в его покои был самой нормальной штукой на свете.
– Ешь, дорогая, – сказал он, указывая на тарелку. – Ты же не хочешь, чтобы все остыло.
Что-то тут было не так, но я натянула равнодушную мину и взяла печенье, намазав на него немного масла и меда. Я с трудом заставила себя откусить. Еда была вкусной, но от такого будничного занятия, как завтрак в присутствии этого человека, меня замутило.
Герцог, не говоря ни слова, внимательно за мной наблюдал, отчего напряжение в комнате только росло. Он что, кого-то ждет?
– Спасибо, сэр, – выдавила я, показывая на угощения.
– Сэр? Почему не Александр?
Никогда прежде не встречаясь с этим человеком, я не знала, что мы на такой короткой ноге… но какую бы игру он ни затеял, я решила подыграть.
– Конечно, Александр. Прошу прощения…
Я замолчала на полуслове, когда он сморщился и стал оглядывать комнату. Когда его взгляд снова остановился на мне, параноидальное выражение, которое появилось на его лице всего несколько секунд назад, уже исчезло.
– А, доброе утро, дорогая! Я так рад, что ты зашла. Терпеть не могу есть в одиночестве. – На его лице появилась улыбка, как будто он только что меня увидел, и у меня сжалось сердце.
Я выдавила улыбку в ответ, но мои мысли унеслись в одно мрачное место, где я много лет не бывала.
На мгновение передо мной за столом сидел не герцог Александр, а бабушка Бриджет. Она не помнила, когда я последний раз заходила к ней, хотя это было только утром. Память уже давно начала подводить ее, она забыла сначала мое имя, а затем имя моей сестры. Под конец она не могла вспомнить даже моих родителей.
У меня сдавило горло и защипало в глазах.
Разница, конечно, состояла в том, что бабушка Бриджет не была ни убийцей, ни психопаткой до того, как ей изменила память. Когда она забывала, где находится или какой сейчас год, она обычно переносилась