выдвигайся в квартиру. Ребята там уже закончили, надо опечатать.
Дарина вернулась к теме постоянной любовницы и добилась только раздраженного негодования:
– Я вам уже говорил – нет у него ни любовницы, ни загородного дома!
После ухода Негослава Светозар заметно охамел, но одергивать его пока не имело смысла: авось разозлится, да проговорится.
После оформления протокола допроса они направились в квартиру подозреваемого вдвоем. Светозар увязался следом, а Дарина не спорила. Они вышли из административного здания – в густые сумерки, сдобренные пригоршнями снежной крупы. Дарина поежилась. Ее бушлат уехал в багажнике машины, вместе с Негославом, Феликсом и Романом, помчавшимися проверить сигнал с поста ДПС. Вторая машина куда-то делась – хотелось верить, что к подъезду Гвидона, а не в далекие дали. В довесок к скверной погоде, волки уже переварили негатив от появление спецподразделения и Дарине были оказаны знаки внимания в виде неумело слепленных снежков – сразу ясно, что на этих стриптиз подействовал. Светозара снежки разозлили. Он повернулся к подчиненным и зарычал. Так грозно, что Дарине первой захотелось смыться куда подальше – да, вот, хотя бы в медвежью берлогу. Отсидеться, пока Светозар не подобреет, заодно опросить свидетелей.
Попытка бегства была пресечена. Светозар снял с себя куртку и торжественно закутал Дарину, демонстрируя подчиненным неприкосновенность гостьи. Волки не очень-то испугались и не расстроились – сначала разбежались в разные стороны и тут же собрались у ангара, чтобы обсудить дальнейшие планы.
– Вы только не сердитесь, – избавляясь от клокочущего рыка в горле, проговорил Светозар. – Они вам ничего плохого не сделают. Максимум – напугают. У меня тут все такие. Без приказа не убивают. Ваш командир сказал, что Гвидон хвост из трупов может оставить. Я с ним спорить не стал. Но Гвидон не такой. Ему это не в удовольствие.
Дарина промолчала, ожидая продолжения. Она видела много расстроенных жен, любовниц и родителей, не желавших верить в вину подозреваемых и задержанных. Фраза: «Он не мог это сделать» привычно пропускалась мимо ушей. Истерики, рыдания и крики игнорировались. Светозар отличался тем, что переживал не за родственника, и не выгораживал своего Гвидона – принял факт, и пытался найти смягчающие обстоятельства. Это было разумно.
– Он не агрессивный. Скорее вздернется, чем кого-то порешит. Мне сто раз врачи заключения передавали, что у него суицидальные наклонности.
– И как вы на это реагировали? – заинтересовалась Дарина.
– На рыбалку его отправлял. Проветриться. К шлюхам, – Светозар спохватился, хорошо подумал и добавил. – Удваивал физические нагрузки, чтобы дурные мысли в голове не задерживались.
– Ясно, – сказала Дарина. При словах «физические нагрузки» на ум почему-то сразу пришли метла и плац, а не внеплановое посещение борделя.
– С полной выкладкой заставлял бегать, – вспомнил Светозар. – И его, и всех остальных заодно. Чтобы не расслаблялись.
– Ясно, – повторила Дарина, скинула