себя роботом, я опустила руку в карман и протянула ему свернутый пополам стикер, который мне дала главврач. Из всех чувств, переполнявших меня до этого самого момента, у меня внутри словно осталось только одно – отчужденность. Я во все глаза смотрела на мужа и мне казалось, что я вижу перед собой незнакомого человека.
«Нам все равно не нужен больной ребенок…»
Да, это безусловно сложное решение – оставить ребенка, если тот болен. Но дело было даже не в этом, а в том, как легко он это сказал. А ведь мы даже не обсуждали, что будем делать в таком случае. Получается, он просто решил это за меня. И как давно? Мы десять лет не могли завести ребенка и это моя третья попытка ЭКО. Да, мой ребенок здоров. Но лично я не смогла бы с такой же уверенностью, как он, ответить на вопрос об аборте в случае обратного.
Мой ребенок… похоже я уже свыкаюсь с мыслью, что он только мой…
Лицо Коли вытянулось от удивления.
– Три миллиона? Это за что такие деньги?!
– За то, что… ты не отец моего ребенка.
– Что? Повтори?
Я принялась объяснять. Стоя в лифте, я думала, что это дастся мне куда сложнее… но в душе больше не бушевал ураган, там царила выжженная солнцем пустыня. Мой голос не дрожал, я не сбивалась, а Коля слушал внимательно, но то и дело поджимал губы от едва сдерживаемой ярости.
Когда я договорила, он вскочил с места и начал нервно мерить гостиную шагами, переваривая ситуацию.
– Уроды… криворукие обезьяны! Понабрали по объявлению… Да как вообще такое могло случиться?! Серьезная клиника, как же… Надо было ехать в Москву, а не слушать тебя!
Я сжала кулаки, но промолчала. Сейчас был не тот момент, чтобы цепляться к словам. Коля расстроен, вот и готов искать виноватых во всех вокруг. Я понимаю. Я сама сейчас, по сути, обиделась на него без конкретного повода.
В Москву мы не поехали не потому, что я его отговорила, а потому что здесь, в Сочи, ЭКО вышло нам дешевле. Как минимум из-за того, что не нужно было снимать жилье и мы с мужем могли продолжать спокойно работать, не беря отпуск за свой счет. А вот предыдущие две неудачных попытки были как раз в столице…
– Три миллиона? Они там в своем уме? Да мы затаскаем их по судам и за такое с голым задом оставим! Так. Собирайся, поехали в эту чертову клинику. Я хочу в глаза этой врачихе посмотреть!
– Три миллиона – это сумма компенсации по нашему контракту на случай непредвиденных ошибок со стороны клиники. И не надо никуда собираться. Ирина Анатольевна ждет нас завтра в любое время. А сейчас уже почти шесть. Они скоро закроются для приема посетителей, мы просто не успеем туда добраться.
Коля посмотрел на меня взбешенно. Так, словно я только что перед ним оправдывала клинику и предложила им все простить. А потом плюхнулся на диван напротив и, забрав у меня стакан с водой, осушил его до дна одним шумным глотком.
– Три миллиона… что это вообще за подачка?! Они нам, можно сказать, жизнь сломали!
Я вздохнула и зажмурилась, пытаясь подобрать слова. Я должна… Как бы это не было