ледяная ярость.
– Мы, конечно, еще покажем эти бумаги юристу… Но, если что, от их услуг в будущем точно откажемся. Пошли они на хрен! Я вытрясу из них полное обслуживание в лучшей Московской клинике. И гостиницу они нам тоже будут компенсировать. И перелеты, и прочие издержки. Мало ли что у них в бумажках написано, они вряд ли захотят, чтобы об этом узнал весь город. Так что вот уж поверь, тремя миллионами не отмажутся!
– Коль…
Я судорожно сглотнула, подступивший к горлу ком. Во рту вдруг так пересохло, словно я уже неделю не видела воды.
Он поймал мой взгляд и скривился, как от кислого.
– Нет. Только не говори мне, что ты хочешь оставить этого ребенка!
Я промолчала. Просто не стала этого отрицать, и моему мужу этого оказалось достаточно, чтобы взорваться. Нет, Коля не кричал и не ругался на меня. Он вскочил с дивана, нервно запустил пальцы в волосы, взъерошив аккуратно уложенные темные пряди, прошелся взад-вперед по комнате, а потом опустился возле меня на колени и взял мои руки в свои. Я даже вздрогнула от того, какие они у него оказались холодные… даже холоднее моих.
Он посмотрел мне в глаза пристально, словно желая прочесть мои мысли. И только потом сказал:
– Вера, мы просто не можем этого сделать. Понимаешь?
Ком в моем горле поднялся выше и оброс шипами. Я поджала губы, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы и отрицательно покачала головой.
– Ты знаешь, кто отец этого ребенка? Тебе сказали?
Я снова покачала головой.
– Конечно… тебе, скорее всего сказали, что это конфиденциальная информация. Но подумай вот о чем, – мы не знаем кто он, чем занимается. И никто не даст гарантии, что он по какой-то причине не узнает о своем ребенке. Просто подумай, Вер. Он может быть каким-нибудь бандитом или алкашом, но даже если нет, в какой-то момент он может найти и потребовать себе ребенка. И как ты справишься с этим? Как ты сможешь отдать его чужому человеку? Все это вообще может скатиться к шантажу и издевательствам. Разве это стоит того?
Я смотрела на него во все глаза, не веря, что он и правда это говорит. Мои губы дрожали, а в горле туго стоял ком из слез, но я все же нашла в себе силы сказать:
– По-твоему убийство ребенка – это достойное решение? Коля… я тебя словно не знаю.
Я высвободила свои руки из его и, обняв себя за плечи, направилась к кухонной раковине. Мне срочно нужен был глоток воды. Нет, мне просто нужно было оказаться подальше от мужа, не смотреть ему в глаза… Господи, просто не слышать того, что он собирается сейчас сказать!
– Формально это еще не ребенок. – Холодно сказал Коля, пока я трясущимися руками набирала воду в стакан из маленького крана с фильтрованной водой. – Аборты делают и на большем сроке. Кроме того, ты вообще подумала обо мне? О нас… что будет с нами, если ты его оставишь?
Я посмотрела на воду, наполнившую стакан и, неожиданно для себя, выбросила его в раковину. Нет, не неожиданно. Внутри меня от его слов вдруг скопилось столько злобы, столько напряжения, что мне