Траунбрауз привела нас к тебе, – добавил Крюгер, демонстративно суя пистолет в карман, – Сказала, что ты надежный. Так ты тихий и надежный или громкий, но мертвый?
Дипломатия увенчалась ошеломительным успехом, причем, взявший себя в руки кузнец нас шустро провёл не в сам дом, а в отдаленно расположенное здание, оказавшееся чем-то вроде его личной берлоги, гаража и летней кухни вперемешку. Пузатые аппараты со змеевиками здесь трудились в немалом количестве, производя самогон, но тем не менее, места на четверых было в избытке. Эгита жалобно попросилась помыться, на что представившийся нам как Йоганн Трутвар кузнец обрадовал женщину тем, что баня готова, а Михаил Басх огорчил обоих, заявив, что составит блондинке компанию. В ходе краткой, но эмоциональной перепалки оказалось, что Эгита с Йоганном настолько старые любовники, что несмотря на наличие жены и четверых детей, бордель-маман изволит проживать именно здесь в своей отдельной комнате. Уверив рыжего ревнивца, что сношать его подругу дней суровых в планах у революционера не имеется, Крюгер уволок слабо сопротивляющуюся мадам в баню.
– В общем так, – проговорил я, подходя к растерянному мужику, – Мы её вынули из петли…
С мужчинами всегда проще. Их частенько совсем не нужно бить, угрожать или травить помешанными полугоблиншами. Мы просто быстрее и четче умеем формировать оперативные приоритеты. Так и господин Трутвар понял, что его давняя любовь в нефигуральной жопе и с крайне неясными перспективами в жизни еще до того, как это поняла сама спасенная. А еще он быстро усёк, что единственные, кто может на эту ситуацию повлиять – это мы. Или, как минимум, уйти из его дома, не добавив полезному члену общества дополнительных проблем, что тоже будет хорошо. Нужно лишь правильно себя вести.
– Нам нужно пожрать, помыться, поговорить в тишине и покое, – объяснял я ему нужды партии, – Еще хорошо бы сильное успокоительное найти, у меня подруга… нездорова. Есть такое?
– У меня нет, – вздыхал смирившийся с происходящим кузнец, – Есть у Эгитки. Много, разного. Я пошлю Хеска, моего третьего, его девки знают. Принесет.
– Только без шуток, Йоганн, – я проникновенно заглянул в глаза кузнецу, – И сыну скажи, чтобы языком не трепал. Просто взял и назад.
Помявшись, он кивнул.
Посмотрев на Волди, украдкой лакающего протекающий у одного из самогонных аппаратов первач, я закатил глаза и рухнул на лежанку. Лечить бело-рыжего шерстяного балбеса с бодуна не буду. Впрочем, ему явно нужно было забыться после поездки рядом со мной, а мне дождаться, пока освободят баню.
Через три часа, после того как все помылись и поели, включая не желавшую ни есть, ни принимать «лекарство» Стеллу, настроение коренных жителей Крейвенхольма сменило полярность на противоположную. Крюгер объяснил кузнецу и его любовнице, что их спокойная жизнь окончена.
– Если все так, как вы говорите, то конец либо Колле, либо Типпсу, – под мерное сопение Стеллы объяснял слушателям