по самую макушку.
– Второй Бутон Кенсай… нездоров, – сказал Кин. – Я его заменяю. Прошу прощения, если это доставляет вам неудобства, достопочтенный даймё.
– Она называла тебя Кином. Да?
Не называйте меня Кином. Это не мое имя.
– Хай.
Зовите меня Первым Бутоном.
– Значит, как я уже говорил, я тебя знаю.
– Прошу прощения, но, вероятно, не знаете, достопочтенный даймё.
– Тигр не настолько слеп, как ты считаешь. Шпионская сеть моего дяди до сих пор кое-что мне нашептывает. И вроде бы какой-то гильдиец присоединился к Кагэ лишь для того, чтобы предать мятежников. Продал предводителя во время восстания в Кигене, выдал взамен на безопасную гавань для себя. – Хиро внимательно оглядел новый атмоскафандр Кина. – И похоже, получил повышение по службе.
– К величайшему моему сожалению, достопочтенный даймё, вы и тут ничего не знаете.
– Неправда. Я знаю, что мы с тобой одинаковые, ты и я. Сначала я тоже думал, что люблю ее.
Кин дернулся, из атмоскафандра с шипением вырвался сине-черный шлейф. В глубине сознания раздавался постоянный стук мехабака. Успокаивающий. Заставляющий замолчать.
– Пока не узнал, кто она такая, – продолжал Хиро. – Пока она не предала меня. Любопытно, что она сделала с тобой, если история закончилась тем, что ты сейчас стоишь рядом со мной?
– Дело не в Юкико.
Хиро рассмеялся, как человек, который не умеет радоваться и читал об этом только в книгах.
– Все, что мы делаем, связано с ней. Разве ты не видишь, Кин-сан? Мы оба падаем, ты и я. А Юкико? Она – наша сила притяжения.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом пропеллеров и воем голодного ветра. Кин считал промежутки между ровными вдохами, его мехи мерно поднимались и опускались. Секунда. Еще одна. И еще.
– Лидер Кагэ, которого ты передал Гильдии, раньше был железным самураем. Ты в курсе? – На губах Хиро появилась жуткая улыбка, как будто они обменялись шуткой только для посвященных. – Что ты почувствовал, когда передал Даичи старым хозяевам?
Кин взглянул на мертвенно-бледное лицо даймё.
Ответ он знал наизусть.
– Это было похоже на правосудие.
– Полагаю, если бы тебя передали Кагэ, они бы тоже назвали подобное деяние правосудием?
– Разве то, что они говорят, имеет значение?
– Нет, вряд ли. – Хиро покачал головой. – Но не я предал всех, кого знал, чтобы присоединиться к ним. Я – мертвый самурай. Погибший сёгун. Клан разорван в клочья, страна – в руинах. Ты когда-нибудь задумывался о том, что ничего вышеупомянутого не произошло бы, если бы не ты, Кин-сан? Если бы ты просто оставил грозового тигра на милость Йоритомо и не тешил себя мечтами о любви? Ты когда-нибудь размышлял о таком? Назойливые мысли не будят тебя по ночам?
Кин, отвернувшись, молчал, наблюдая за грохочущей вдали бурей.
– И все зря, да? – Хиро задумался. – Ибо ты опять стоишь там, где и начинал когда-то. Она хотя бы угостила тебя, прежде чем отшвырнуть в