изумленно глядя на кончик своей зажженной сигары, потом оглядывая комнату, меня, бросив беспокойны взгляд на Костромина.
– Ну? Как ты? – проявил беспокойство виконт.
– Не знаю? – граф пожал плечами. – Как-то не так. Тревожно, – он завозился на диване, попытался встать, но тут же передумал.
– Иван Ильич, скажите, пожалуйста, с каким уловом вы вернулись 15 апреля в воскресенье? – спросил я, решив эту неинтересную игру не затягивать.
– Восемь крупных карасей, три карпа по два кило и три судачка, – не задумываясь ответил он, часто дыша.
– Ого, солидный, очень солидный улов, – похвалил я. – Где же вы такое поймали?
– Э-м-м… – граф как-то сконфузился, завертел головой, потом с опаской поглядывая на виконта, признал. – На рынке купили, по дороге домой. Евгений Сильвестрович дал семь пятьдесят рыбакам-торговцам.
– Ну ты даешь! – Костромин всплеснул руками. – Держись! Держись, давай!
После слов виконта Захаров напрягся, втянул голову в плечи, глядя на меня странно блестящими глазами.
– Так, так… – рассмеялся я. – Значит, не были на рыбалке?
– Нет, не были. И не планировали. Мы же хотели… – начал было он, но его оборвал Костромин.
– Так, все! Это уже не интересно. Остановимся! – он снял очки и протер глаза. – Можно его вернуть в нормальное состояние?
– Он сам в него придет минут через десять, но можно ускорить, – я снова вытянул руки, снимая действие шаблона.
– Фу ты черт!.. – выдохнул Иван Ильич и едва ли не зубами вцепился в сигару. – Очень неприятная штука, эта ваша магия, – он жадно затянулся.
– И очень полезная, – признал Костромин. – Особенно в нашем деле. Вас, Александр Петрович, мы внесем в особый список важных для государя людей. Называется «Реестр аномальных граждан дворянского происхождения».
– Господа, если вы имеете в виду, использовать меня для дознания в рамках канцелярии Чести и Права, то сразу предупреждаю: я не смогу быть вам полезен. У меня нет на это времени и передо мной много иных задач, не менее важных для империи. Например, работа над новым типом виман, – с некоторым раздражением высказался я. – И вы прекрасно знаете, что помимо меня есть иные маги, которые умеют подтолкнуть человека говорить правду. Имеются и некоторые немагические методы, – напомнил я.
– Но то, что показали вы, это самое простое и эффективное. Даже сравнить не с чем, – Костромин не скрывал восторга. – Только прошу, вы не беспокойтесь. Вас точно никто не будет трогать по всякой ерунде. Это особый список людей, которые могут быть востребованы лишь по особым вопросам имперской важности.
Мы поговорили еще немного: они пытались выведать подробности столкновения в «Ржавом Париже», я отвечал достаточно честно, но так, чтобы не слишком показывать свои магические возможности, которые и так превознесла до небес баронесса Евстафьева. Мне кажется, самым довольным человеком итогами беседы стала моя мама: ее страхи заметно улеглись, взамен им начали появляться