еще бежать и бежать, что тут непонятного? Генри, не перебивай! Рассказывай дальше, бабушка!
– Я спросила: «Что за женщина?» – а он сказал, что не знает. У нее лицо было закрыто волосами. Он только увидел, что на ней шляпка Фрэн.
– Моя шляпка?! – вскрикнула Фрэн.
– Так сказал Бунзен. Он ведь видел тебя в этой шляпке, когда подавал на стол. Наверняка он ошибся – откуда у мисс Морланд твоя шляпка? Но я-то, конечно, подумала, что это ты там лежишь, и я… Словом, я пошла и разбудила Пена, – немного сбивчиво закончила леди Харт.
Никто не обратил внимания на эту заминку.
– Ах, наверное, Бунзен ошибся! – взволнованно воскликнула Фрэн. – У нее никак не могло быть моей шляпки. Шляпку я оставила на столике в холле – сейчас пойду проверю.
Фрэн выбежала на лестницу и перегнулась через перила. Шляпная картонка стояла открытая и пустая. Крышка лежала на стуле, возле нее валялся обрывок папиросной бумаги. Генри встал рядом с Фрэн и тоже посмотрел.
– Кажется, она пропала.
Инспектор Кокрилл выглядел намного старше своих лет: невысокий темнолицый человечек с глубоко посаженными глазами, широким умным лбом, орлиным носом и гривой пушистых белоснежных волос. Мягкую фетровую шляпу он носил слегка набекрень, словно вот-вот начнет декламировать байроновское «Прощание Наполеона». В Торрингтоне и окрестных деревушках все его называли Коки. Говорили, что под желчной внешностью инспектора скрывается золотое сердце, хотя иные с горечью добавляли, что сердце это такое крошечное и докопаться до него так трудно, что не стоит и стараться. Пальцы его правой руки потемнели от никотина, став похожими на мореное дерево.
Он был глубоко потрясен, увидев у дороги несчастное изломанное тело. Инспектор знал Грейс Морланд еще маленькой девочкой. Отец мисс Морланд венчал его когда-то (причем произнес небольшую речь, оказавшуюся впоследствии неоправданно оптимистичной), затем похоронил жену инспектора, умершую родами. Ребенка в скором времени похоронил тоже, а вместе с ним все надежды инспектора, да и большую часть веры и милосердия. Грейс, когда подросла, поглядывала на инспектора, хоть и без особого воодушевления, считая его не ровней себе по происхождению и воспитанию. Он же нисколько не обижался, считая ее сентиментальной дурочкой. Но такой ужасной смерти она не заслужила, бедняжка! И голова… Инспектор бережно поднял отрезанную голову за волосы.
Светало, когда усталый инспектор вошел в гостиную. Леди Харт и девочки сидели, прижавшись друг к другу, на диване. Венис держала за руку Генри, а Фрэн сидела одна – именно потому, что желающих ее утешать было слишком много. На коленях у нее спал Азиз. Взволнованная горничная подала крепкий черный кофе.
Кокрилл тоже взял чашку.
– Не пошлете ли кофе моим людям в саду, мистер Пенрок? Сочувствую вам; такое потрясение.
Пробежавшись взглядом по лицам, инспектор подумал: «Одна из барышень при всем потрясении не забыла накраситься. А может, не успела снять макияж? Любопытно…»
Пенрок осторожно спросил:
– Инспектор, а как насчет домашних