всё до мелочей?! Какую голову, какие мозги надо иметь, чтобы это делать?!
Я долго смотрю ему в глаза, потом спрашиваю:
– Зачем ты ходишь ко мне?
Он улыбается, он и не переставал улыбаться, потом говорит мне:
– Вы не там ищете и не о том думаете.
– О чём ты?
– О твоём новом деле.
– Но почему не там? – спрашиваю я в недоумении.
Он усмехается:
– Facilius est vitium mutuari quam virtutem importare. Это Григорий Богослов.
– Что это значит? – спрашиваю я.
– Думай!
Он уходит, а я остаюсь одна, по-прежнему слушая, как капли воды гулко падают на каменный пол тоннеля.
Снова резко просыпаюсь, сажусь в постели, вся мокрая от пота, глаза безумно смотрят перед собой. Почему у меня такое состояние? Ведь мне совсем-совсем не страшно там теперь с ним.
Падаю на подушку, смотрю на часы – пять утра.
Что за подсказку дал мне этот маньяк, находящийся сейчас в «Чёрном дельфине»? И почему он вообще приходит ко мне в снах и даёт какие-то подсказки относительно дела, о котором он вообще ничего не знает? Или… знает? Может, он как-то связан с этим, новым маньяком?
Я так и пролежала ещё час, думая о том, что всё это значит и к чему всё это приведёт. Потом привычно всё и по расписанию – пробежка, душ, завтрак. Приезжаю на работу, в кабинете уже сидит Жданов.
– Я распорядился, чтобы эксперты проверили алиби подруг Ершовой на время её пропажи и убийства.
Я благодарно киваю ему и сажусь за стол.
– Ты опять не спала? – спрашивает он.
– С пяти утра – отвечаю я.
– Марго, а что с тобой происходит?
Я опускаю глаза – ну, как я могу рассказать ему про такое?! Серьёзный человек, майор, конечно, он не будет слушать эту чушь!
Он садится на краешек моего стола и внезапно проводит рукой по моим волосам.
– Тебя что-то гнетёт, Рита – он не спрашивает – утверждает, и его глуховато-жёсткий голос волнует меня до кончиков пальцев на ногах.
– Ты всё равно не поверишь – говорю ему – будешь смеяться надо мной.
– Что за бред? Расскажи просто, а там посмотрим, что с этим делать.
Я рассказываю ему сны про тоннель, особенно тот, где маньяк говорит, что дело пропавших студенток мне не по зубам, ну и, конечно, тот, что снился мне этой ночью.
– Ещё раз – что-то настораживает Руслана – что он сказал тебе?
Я достаю бумажку, на которой карандашом нацарапала ту фразу, что услышала от убийцы во сне. Нацарапала конечно, так, как услышала.
– «Facilius est vitium mutuari quam virtutem importare». – задумчиво повторяет Руслан и садится за стол. Быстро набирает на компьютере фразу – это латынь. Переводится, как «Легче заимствовать порок, нежели передать добродетель». Это действительно сказал Григорий Богослов.
– И что это значит, Руслан? Почему он говорит, что мы не там ищем, и не о том думаем?
– Я пока не знаю, Рита. Что-то дело наше усложняется всё больше и больше. При чём тут латынь? Ничего не понимаю. Всё смешано – ритуальные убийства,