– Ничуть. Подумайте сами – здесь концепция порождает саму себя. Имеется в виду тот факт, что задумка не всегда должна быть стройной и соответствующей формальной логике, а здесь это напрямую влияет на то, как едет Поезд. Символы – это основа, а мы всего лишь даём им свободу. Это ведь, в сущности, и есть искусство. Тем более, – она сделала небольшую паузу, – мы уже имели подобный опыт. Считайте, это в некотором роде его переработка. Только теперь мы имеем лучшее представление о том, что делаем, да и песка у нас побольше будет.
– Что ж. В таком случае оставляю это за Вами. Надеюсь, Вы знаете, что делаете.
– О, не сомневайтесь. Я Вас не подведу.
Откровенно говоря, я уже не была столь уверена в своей идее. И всё-таки сердце моё рвалось в Санкт-Петербург. Возможно потому, что вокруг него царил некий ореол творческой столицы, делавший его в определённом смысле символом жизни искусства. Но сейчас меня куда сильнее, чем раньше, раздирали сомнения насчёт того, что, возможно, деньги были потрачены впустую, и никакого вдохновения эта короткая поездка мне не даст. Что же тогда делать?
Я посмотрела в окно поезда. Там проносился бесконечный лес. Могучий, почти однообразный в этой темноте, он казался чем-то живым, каким-то непонятным существом, которое подступило к железной дороге и осторожно замерло, словно бы испугавшись громкого стука колёс и яркого света, льющегося из моего окна. Неожиданно возникло странное чувство, что за деревьями есть что-то, что как будто наблюдает за мной.
Я нахмурилась и отпрянула от окна, отвернувшись. Нет. Чушь. Никакому животному не успеть за поездом, а в купе на этот раз я одна. Да и вообще нельзя почувствовать, что на тебя кто-то смотрит – это попросту физически невозможно. Ерунда какая-то.
И всё-таки мне стало жутковато. Вероятно, не стоило засиживаться допоздна. Однако сон так или иначе никак не шёл, несмотря на то что я пробовала лежать с выключенным светом на уже давно застеленной полке. Мать как-то упоминала, что мне всегда плохо спалось в поездах. Я поморщилась. Не стоило о ней вспоминать.
Тем не менее, это было правдой. Сколько себя помню, сон в поезде ко мне приходил далеко не сразу. Хотя всё же я любила ездить на них, пускай мне и редко доводилось куда-то выбираться в принципе, с тех пор как я стала жить самостоятельно. Предел моих путешествий – Подмосковье, да и то лишь та его часть, куда доходили электрички и диаметры. Но сейчас мне, наконец, удалось добиться первой полноценной поездки за всё это время.
Неожиданно поезд остановился, причём так резко, что со столика упала бутылка с водой и тетрадь, предназначенная для записи идей в тот момент, когда на меня нахлынуло бы вдохновение. Да и мне самой едва удалось удержаться от того, чтобы не свалиться с полки. Странно. Неужели что-то случилось? Я прислонилась к окну и постаралась разглядеть, что происходит впереди, но ничего толком не было видно.
Очевидно, самым разумным в такой ситуации, как мне показалось, было оставаться в поезде и ждать, когда он снова поедет. Однако минуты шли, а мы всё стояли, и никто из сотрудников не приходил, чтобы рассказать, что происходит. Тогда я решила пройти в более близкие к локомотиву вагоны в надежде, что там хотя бы пассажиры знают, что произошло.
Выйдя из купе, я ожидала увидеть сонную толпу, только что выбравшуюся в коридор и точно также не понимавшую, почему поезд совершил такую внезапную остановку. Однако, как ни странно, никого не было. Впрочем, вероятно, все ещё только постепенно просыпались, а потому выйдут уже позже, ведь это я здесь, в отличие от нормальных людей, не спала в столь поздний час. Что ж, мне же лучше – наверняка не я одна вздумаю пройти ближе к локомотиву, а пока что это можно сделать без толкучки.
Тут вдруг я заметила, что стало гораздо холоднее. Неужели отключили отопление? Видимо, произошло что-то действительно серьёзное. Мне стало не по себе. Впрочем, раз так, то какое-нибудь МЧС уже наверняка мчится сюда. Только бы никто не пострадал. Вернувшись в купе, я быстро накинула тёмно-зелёный кардиган, после чего направилась вперёд.
Однако почти сразу я поняла, что ничего у меня не выйдет – тот вагон, что был впереди, накренился. Значит, поезд врезался во что-то серьёзное. Может, упавшее дерево? Пожалуй, стоит узнать, чтобы хотя бы примерно понять, насколько мы здесь застряли, а ещё не нужна ли кому-нибудь помощь. Возвращаться в купе за остальной верхней одеждой смысла не было – я ведь не собиралась выходить надолго, так что, закутавшись посильнее в кардиган, я вернулась в тамбур.
Как и ожидалось, двери оказались открыты. Морозный воздух заставил меня полностью спрятать руки в рукава. Да уж, днём было гораздо теплее. Ранняя весна крайне переменчива. Неожиданно стало темно. Я обернулась. Мягкий свет коридора погас. Теперь весь поезд чернел и походил на громадное мёртвое тело. Мне вновь стало не по себе. Я вспомнила также, что оставила в купе телефон, которым могла бы осветить дорогу. Пассажиров всё ещё не было видно.
Мерзкая рука страха словно сжала моё сердце. Что-то здесь не так. Может, это всего лишь сон? Нет, вряд ли. Мороз слишком реален. Но что тогда происходит? Пожалуй, мне удастся получить ответ только возле локомотива. Я слегка сжалась и направилась вперёд,