купол накрывал огромную часть водного царства. В нем обитали сухопутные существа – подобные Земным. Но существовал и отдельный подводный мир, где находились смертные, имеющие возможность дышать под водой. Они мало чем отличались от обычных людей, если не считать разницу в образе жизни. Виктория была их Богиней, дочерью Хранителя Рарина, которую подарили Ардни в качестве наложницы.
– Визирь Ардни, продал меня Распиду, а должен был доставить в главный дворец, – хмурилась Виктория. – Но не все принцессы попадают сюда через Лизарда. Он не может торговать девицами, как ему вздумается. Почти всех принцесс этого дворца похитили или выкупили у других Высших.
– Поменьше делись своими умозаключениями, – пригрозила Эмма, одернув красавицу за рукав.
Поджав губы, Виктория утихла. Но Айра успела заметить огонек ненависти, блеснувший в ее сине-зеленых глазах. В тот же миг пленнице захотелось узнать о мире принцессы побольше.
«Те огромные спутники и странное Солнце. Неужели все это реально? А еще обрыв… – шептала про себя пленница, вглядываясь в пустоту. – Должно быть, я смогу увидеть их с высоты замка».
Но подойдя к окну, она не увидела в нем ровным счетом ничего.
– Здесь вечная мерзлота, – спокойно проговорила Эмма, уставившись на расписные узоры.
– Но мне хочется все изучить, – умоляюще пропищала Айра.
– Без Господина мы не можем выйти на улицу, – с грустью пояснила Виктория, боязливо косясь на служанку.
Та одобрительно кивнула, добавив:
– Все верно. Только я и тойцы могут покидать дворец безнаказанно. К тому же, попавшие сюда принцессы лишились большей части жизненной энергии, из-за чего стали уязвимей, чем прежде.
– Как думаете? Распид простил меня? – вдруг сорвалось с губ Айры. Она ужасно хотела на улицу, не представляя, как можно просиживать в комнате без возможности выйти на свежий воздух.
Но ее вопрос рассердил Эмму. Скривив губы в тонкую линию, она грозно рявкнула:
– А зачем ты спрашиваешь? Уж не думаешь попросить его о прогулке? Глупая девчонка! Это последнее, что Распид захочет делать. Ты сидишь здесь только по его приказу. Нам нет радости от того, что ты взаперти.
– Верно, – подхватила Виктория более спокойным тоном, – прошел месяц, но для существа, живущего бесконечно долго, время ощущается иначе. Я бы не простила смертную даже через тысячу лет.
– Да я помру тут! – завопила Айра, заочно ненавидя все то, чему восхищалась несколько минут назад. Теперь оглянувшись, она не увидела роскошь и богатство, а лишь холодную золотую клетку, в которую ее посадили, словно обезьянку на базаре для развлечения прохожих. Провести в этих стенах вечность показалось ей хуже смерти. В наигранной манере она упала на колени, умоляюще посмотрев на растерянных собеседниц. – Не волнуйтесь, я больше с ним не заговорю, – тряслась и заикалась Айра. – Умоляю, передайте ему извинения. Я выучу все придворные правила, но пусть разрешит хотя бы гулять по дворцу.