что ничего не помнит.
– Две минуты, может, пять. Как чувствуешь себя?
Даша выдохнула. За две минуты ничего произойти не могло. Расстегнул рубашку, потрогал грудь – и то не факт. При этой мысли Дашины щёки залило краской.
– Я не простужена, так быстро бы и не проявилось.
Даша восстановила в памяти картинку перед обмороком: вихри огней мелькали на карусели, а потом всё погасло.
– Я боюсь высоты, – сказала она.
– Ты напугала меня, – Саша снова протянул ей чашку. Обвинения, что он подсыпал ей что-то в еду, не на шутку обидели Сашу.
– Но ты не растерялся, – Даша села на кровати и застегнула рубашку на все пуговицы. Взяла из Сашиных рук чашку, отпила глоток и вернула обратно. Спустила на пол ноги, обутые в босоножки.
Не удержалась – воздела глаза к потолку, улыбнулась собственному отражению.
По цвету Дашиного лица можно было понять, что ей заметно лучше.
Саша поставил чашку на подоконник. Сел рядом. Мечтательно улыбнулся.
– У тебя фантастически красивое тело. Идеальные формы, – он был заметно взволнован, – если ты согласишься на фотосессию без одежды… Обещаю, всё будет красиво и пристойно.
Даша вцепилась в ворот рубашки и помотала головой.
Через пятнадцать минут она вновь позировала перед камерой в Сашиной белой рубашке, через двадцать минут рубашка была расстёгнута, а через полчаса и вовсе оказалась на полу. Даша прекрасно чувствовала себя в роли модели. Её вдохновлял взгляд, которым Саша поддерживал каждое её действие. Как и обещал, он фотографировал так, что фото выглядело пристойно. Местами помогали таблички. «Лайк», «цензура», «хохо», «фигасе», и всё в том же духе.
Супер! – Саша нажимал кнопку просмотра, – ты очень естественно держишься перед камерой! Одевайся, иди, покажу, что получилось.
Даша ощутила непонятный укол в сердце. Она стоит посреди комнаты без одежды, а одержимый фотограф не смотрит в её сторону и листает изображения на экране. Её использовали и отвергли. У стены стояла табличка «I’m sexy and I know it». Она так и не пригодилась. Даша взяла её, когда позировала перед камерой, но Саша сказал: «Надпись обесценивает то, что и так очевидно».
В процессе съёмки Даша всё время видела портрет на стене. Он маячил перед глазами и не давал расслабиться.
– Кто эта женщина на фото?
Даша всё ещё стояла раздетая посреди комнаты. И, что удивительно, её это больше не смущало. А вот взгляд с портрета вызывал раздражение.
Саша отложил камеру. У его ног валялась белая рубашка. Поднял и протянул Даше.
– Доделаю то, что прервал твой обморок, – сурово объявил он.
Перед обмороком были долгие поиски на балконе и панорама вечернего города. Ответа про портрет Даша не получила.
Саша поднял с пола шорты.
– Надевай, а я подготовлюсь.
Саша вовсе не игнорировал её.
– Одевайся быстрее, – попросил он, – или я за себя не ручаюсь.
Даша послушно оделась. Она немного устала и замёрзла. Вернулась на диван и забралась обратно под одеяло.
Саша