вся дрожала, но тепло его тела обуяло меня и отгоняло не только холод, но и застывший страх и ужас в крови.
Эдвард взял меня за плечи и вынудил посмотреть на него. Он будто искал на моем лице реакцию на эту сложившуюся ситуацию, но я сохраняла спокойствие, отгоняя только остатки страха. Эдвард снял черные кожаные перчатки и снова погладил меня по голове.
– Ты умница, – прохрипел он.
Он бросил перчатки в салон своего автомобиля и осмотрел вражеский. Эдвард обошел его спереди и открыл водительскую дверь.
– Это крыса Вуда, – дал он мне знать и снова закрыл дверь, возвращаясь ко мне. – Видимо, ты сильно задела его вчера, хитрым путем выпросив двенадцать с половиной миллионов. – Эдвард усмехнулся.
– Вас это веселит? – нахмурилась я, обнимая себя за плечи, когда ветер пронзил меня насквозь.
– Еще бы. Видеть, как психуют враги – нет ничего приятнее моему взору.
Эдвард открыл дверь со стороны пассажирского сидения и потянулся к бардачку, достав оттуда фотографии и фотоаппарат. На глянцевых снимках запечатлена я: как вхожу в клинику, как выхожу, как стою с Эльвирой и как захожу в ее пентхаус.
Ужас резко хлестнул меня по щеке, и я поежилась. Благодаря этому компромату я бы была уже трупом. Они бы наверняка посетили клинику и узнали, почему я там находилась. Моя личность была бы раскрыта! От этого осознания в горле встал ком, стало трудно дышать. Если я уже больше месяца хожу по грани между жизнью и смертью, то сегодня моя жизнь вовсе висела на волоске. Сейчас я мысленно благодарю все и вся за то, что такая наблюдательная. Можно ли назвать это везением, и всегда ли мне будет так удачно везти?
– Он был близок, – озвучил мои мысли Эдвард и небрежно бросил снимки на сидение автомобиля, а после куда-то направился.
– Вы куда?
– За канистрой с бензином. Их здесь куча, – выкрикнул он, чтобы я услышала его через ветер, который свободно гулял на открытом пространстве улицы.
Я бросила настороженный взгляд в салон вражеской машины и скорчила лицо, когда взглянула на здорового мужчину с тремя дырками в голове, и отступила назад, чтобы не видеть этого, подавляя тошноту.
Вскоре вернулся Эдвард с канистрой и стал брызгать машину бензином с невозмутимым лицом. Этот мужчина такой спокойный, будто ничего не произошло и не происходит. Мы просто вышли на пикник и разводим огонь. Но я мысленно благодарю его за это, ведь от его спокойного вида успокаиваюсь и я. Эдвард сам об этом прекрасно осведомлен.
– Отгони мою машину подальше, – скомандовал он, и я поспешно уселась в салон его автомобиля.
Когда припарковала автомобиль Эдварда рядом со своим, вышла из салона и стала наблюдать за последними его действиями. Он делал дорожку из бензина, направляясь подальше от машины, которую мы планируем уничтожить со всеми уликами. Я дрожала, обнимая себя за плечи, то ли от холода, то ли от этого зрелища. Эдвард был в футболке, которую теребил ветер, и мне становилось еще холоднее, смотря на него практически не одетого.
Я