это стоять? – удивился он. – Ты же тоже кататься будешь!
От возмущения я на мгновенье онемела. Нет, вы слышали такое? Он меня спросил? Сколько раз я ему объясняла…
– Ты же знаешь, – терпеливо начала я, когда ко мне вернулся голос, – что у меня со спортом дружбы не сложилось. Я несколько раз пробовала на коньки становиться, и, поверь мне, ничего хорошего из этого не вышло. Куча синяков, и все вокруг падают, чтобы на меня не наехать.
– А ты со мной пробовала? – вкрадчиво спросил он.
– Нет, – осторожно ответила я, на всякий случай отступив на шаг в сторону.
– А когда плавала со мной – что, утонула? И танцевать со мной у тебя не получилось? – продолжал расспрашивать он, расплываясь во все более самоуверенной ухмылке.
Надела я эти коньки. Вокруг столько народа было – неудобно же при посторонних ругаться! Когда он сделал едва уловимое движение рукой, я мгновенно вспомнила тот злополучный день, когда он меня в мою собственную гостиную головой вперед занес, и первой бросилась к будочке проката.
Выйдя из нее несколько минут спустя, я нерешительно остановилась. Пару шагов по снегу – это еще ничего, но у меня не было и тени сомнения в том, что произойдет, как только я окажусь на льду. Мой ангел уже скользил там – пока по прямой, лишь у противоположного берега он плавно развернулся и двинулся назад, ко мне, легко огибая других катающихся. Прямо возле меня он лихо затормозил, даже не пошатнувшись, и протянул мне руку. От зависти у меня чуть слезы на глаза не навернулись. Ну, почему он все умеет? Почему у него все получается – с самого первого раза? А я… вот одной ногой стану сейчас на этот лед и – хлоп! Еще и его с собой утащу… будет поднимать меня потом, как первоклашку…
Не опуская протянутой руки, он склонил голову к плечу и вопросительно вскинул бровь.
– Как только я упаду, – предупредила я его, – я тут же возвращаюсь назад.
– Договорились, – легко согласился он.
– Честное слово? – спросила я, подозрительно вглядываясь в его довольное лицо.
– Честное слово, – подтвердил он. – Одно падение – и мы уходим.
Принципиально не обращая внимания на его раскрытую ладонь, я ступила на лед и тут же замахала руками, пытаясь найти ускользающее равновесие.
– Назад, – выдохнула я, но чтобы вернуться в блаженно податливый сугробик, мне нужно было либо развернуться, либо попятиться – и ни на то, ни на другое я просто не могла решиться.
– Тихо, тихо, – послышалось у меня над ухом. Он каким-то образом оказался слева и чуть позади меня. – Прекрати руками размахивать, обопрись лучше на мою руку. Стоишь?
Я едва заметно кивнула, боясь, что более решительное движение заставит его подумать, что я могу стоять на этом чертовом льду самостоятельно.
– А теперь представь себе, что мы танцуем, – продолжил он ворковать как ни в чем ни бывало – ну, конечно, я же не то, что стукнуть его, я вообще шевельнуться не решалась. – Я тебя буду вести, а ты просто отталкивайся слегка и скользи. Главное