не может быть».
«Ах, ну что вы, это ведь действительно так». Я была слегка заинтригована – как может этот посторонний человек отказывать мне в имени, каком угодно имени?
«Дворянскую фамилию Де Мениль присваивал лично Наполеон. Мы отследили всех до единого, кто ее получил. Так что нет, это невозможно», – сказал мужчина.
Возможно, мама ошибалась по части своей генеалогии, но если таким образом она хотела втолкнуть меня в мир богатых и знатных, то преуспела в этом наилучшим образом.
К середине первого года обучения я вроде как привыкла видеть свое имя, написанное именно так, или, как часто бывало, сокращенно – Лэйси Кахилл Де М. В нашей школе по возможности использовались полные имена, особенно если их произносили в церкви. Единственным исключением из этого правила были дисциплинарные взыскания, которые ректор объявлял непосредственно перед исполнением гимна. В этих случаях ограничивались именем и фамилией:
«Бенджамин Маккенна временно исключен за нарушение рекомендаций по взаимному посещению».
«Лукриша Тернер исключена из школы».
Затем вступал орган, заглушая наши перешептывания, и сидевшие вдоль стен преподаватели вперивались в нас взглядами, проверяя, все ли поют.
Мне было интересно, как они уместят мое новое полное имя на панели после окончания мной школы. Некоторые из длинных имен приходилось сокращать, и эти заглавные буквы, точки и римские цифры выглядели глуповато. Может быть, я победно избавлюсь от этого Де Мениль, когда закончу.
Теперь это дополнительное имя было нашим с мамой секретом, своего рода амулетом на удачу, засунутым в мой карман. И еще таким образом мы слегка подшутили над школой. Вам нужно происхождение? Будет вам происхождение. Кесарю кесарево, сказала бы мама.
Итак, Лэйси Кахилл Де Мениль Кроуфорд.
В феврале первого года обучения я услышала, как это имя зачитывают вслух.
Я не уделяла особого внимания происходившему в церкви, и тут ректор начал провозглашать полные имена моих одноклассников. И прежде, чем я сообразила почему, он добрался до моего собственного.
Сидевшая на резной скамье напротив моя наставница просияла лицом.
Последовали еще фамилии. Красивые слова, напоминавшие скорее о местах, чем о людях – Хит, Пелл, Галлатин, Трой. Последняя принадлежала моей подруге по футболу, известной как Робин. После ужина она уходила в свою комнату и уже тогда сочиняла романы. Через какое-то время до меня дошло: нас номинировали на стипендию Фергюсона, высшую академическую награду для младшеклассников. Она носила имя знаменитого выпускника девятнадцатого века Генри Фергюсона и как бы наделяла обладателя духом минувших десятилетий и авторитетом этого конкретного человека. Кандидатов выдвигали их учителя, и мы не имели ни малейшего представления о том, как это происходило. В ближайшие пару месяцев эти кандидаты отдельно от одноклассников пройдут серию индивидуальных экзаменов по каждому из четырех предметов. Это было в высшей степени серьезное и желанное испытание