давай быстрей, ты где там застрял? – крикнул Па.
Море буквально бурлило, переливалось сверкающей чешуей. Скованный старым страхом А Боонь замер на берегу. За последние месяцы они с Па вытащили немало сетей с рыбой, однако ничего подобного видеть им не приходилось. Рыба всегда появлялась тихо и внезапно, просто в определенный момент канаты, которыми сети крепятся к лодке, вдруг натягивались. К этому А Боонь привык и принимал как данность. Он думал, что полностью преодолел страх перед океаном.
Увиденное сейчас поколебало его уверенность. Оно напоминало сцену из его детских ночных кошмаров, самых жутких, в которых море оживало и наводнялось невидимыми тварями, грозящими утащить его в неведомые глубины.
– Идем, Боонь, – сказала Сыок Мэй.
Она вошла в воду. Рыба терлась о лодыжки, но девочке, как и остальным, было, похоже, все равно. Ее лицо сияло от радости, связь между ними слабела, и А Боонь снова остался наедине со своим страхом.
– Что, Лещ, испугался, да? – завопил из лодки Хиа.
Старое прозвище, о котором все на несколько месяцев забыли, привело А Бооня в ярость. Он вошел в воду. Под его ступней забилась вдавленная в песок рыбина. А Боонь стиснул зубы и сильнее вдавил рыбью плоть в песок. Внутри всколыхнулась тошнота. Тонкие плавники щекотали голую кожу. Но А Боонь не остановился – шаг за шагом он продвигался к лодке. Поверх шума моря он словно слышал жару – громкий, пронзительный звон.
И вот все позади. Мокрый и бледный, он влез в лодку и плюхнулся рядом с Сыок Мэй.
– Боонь? Ты как? Все хорошо? – спросила девочка.
А Боонь слабо кивнул. Наверху без конца и края во все стороны раскинулось небо. На плечи А Бооню опустились прохладные ладони Па. Капли воды катились по лбу и разъедали глаза. Мало-помалу мир снова обретал очертания.
– Это просто жара, – сказал Па, – и день долгий.
А Боонь не возражал. Все убедились, что с ним все в порядке, и тут же забыли про него, занятые полными сетями. А Боонь сидел на носу, уткнувшись в колени и закрывшись от света. Сбоку к нему прижималась Сыок Мэй. Она крепко сжала его руку, но радость от ее прикосновений исчезла. Девочка стала свидетельницей его унижения, и этого А Боонь никак не мог выкинуть из головы.
Издалека доносились голоса рыбаков. Кто-то запел придуманную им самим песню – возможно, это был А Тун, движимый тем же восторгом, который выгнал его из лодки на остров. Остальные шутили и смеялись. А Боонь чувствовал, как Хиа перемещается по лодке, слышал, как Па тихо отдает брату указания. Все пребывали в приподнятом настроении – все, кроме А Бооня. Он чувствовал, как они смеются над ним. Объект всеобщих издевок, сын рыбака, который боится моря.
Снова крики и свист. Моторы взревели, и лодки рванули с места. Рыбы много – пора домой. А Боонь посмотрел поверх рук. Море стихло, теперь только лодки, разрезая ровные волны, тревожили его поверхность.
Наконец они добрались до родного острова. Провожавшие их так же стояли у берега, в тени деревьев. Они бросились навстречу