да я же тебе говорила…
– Помню, всё помню, только уже не важно, нужды нет! Я не испугаюсь его! – задыхаясь, нетерпеливо произнесла Катерина Фёдоровна. – Просто: посмотрю, попрощаюсь! Ведь не увидимся больше!
Она решительно вскочила и направилась к дверце в соседнюю каморку – но Макаровна проявила несвойственную ей прыткость и преградила дорогу.
– Подожди…
– Пропусти меня! – нервно вскрикнула гостья.
– Милая, его там нет!
Катерина Фёдоровна по инерции ещё продолжала некоторое время стремиться в соседнюю каморку и пытаться убрать Макаровну с дороги – и лишь через несколько мгновений остановилась.
– Ч-что?..
– Нет его, доченька, – отчётливо повторила старушка. – Нету больше.
Гостья постояла, бессмысленно блуждая взглядом по сторонам; меловая бледность покрыла её кожу, а губы сделались синевато-серыми. Она прерывисто втянула воздух и, отстранив старушку, прошла в соседнюю каморку.
Там было чисто, тихо и мёртво. Застеленная кровать, стол, привинченный к стене, табурет составляли всё убранство этой нежилой комнатушки. Катерина Фёдоровна обвела глазами каморку, будто не узнавая её, сделала шаг вперёд, присела на табурет перед пустой кроватью.
– Илья, – прошептала она. – Илюша. Я не думала… Разве я хотела?..
Макаровна, пригорюнившись, стояла в соседней комнате – и лишь когда за стенкой раздался звук падения тяжёлого тела – кинулась в каморку.
Катерина Ивановна лежала на полу, дыша тяжело и прерывисто, будто рыба, вынутая из воды. Лицо её в обрамлении чёрного вдовьего чепца смотрелось уже не белым, а синим; тощая грудь судорожно дёргалась в попытках сделать вдох.
– Макаровна, мне домой скорей надо! Зови извозчика, дай Бог успеем! Дочка моя…
Старуха, бормоча что-то невнятное, влила даме в рот какую-то микстуру. Та стала дышать чуть ровнее, но лицо её всё равно оставалось синеватым, и встать даже с помощью Макаровны она не смогла.
– Беги за извозчиком, Макаровна! Христом-Богом прошу!
Старушка печально кивнула и с невероятной ловкостью засеменила вниз по ступенькам.
Глава 3
Анна сидела у себя, наверху в мезонине. На улице было по-летнему тепло; уже расцвели одуванчики, что придавали городу радостный, беззаботный вид.
Она посмотрела вниз, на двор. Дом их хозяев окружал палисадник; ещё там был небольшой огородик, где хозяйка высаживала зелень, несколько яблонь и слив, кусты малины и крыжовника. Так как хозяйское семейство не могло позволить себе многочисленную прислугу, Арина Ивановна сама возилась с садом. В доме ей помогала старшая дочь, девушка лет пятнадцати, а стряпала на всю семью пожилая баба Маланья, – единственная из всей дворни, оставшаяся при хозяине.
Самого хозяина Анна и Клаша почти не видали: он жил в первом этаже, в дальней, отдельной комнате. Судя по всему, хозяйке совсем не улыбалось, чтобы жилицы увидели её супруга, бывшего подполковника лейб-гвардии Семёновского полка, в нынешнем плачевном