давно стоило бы привыкнуть и по возможности избегать потрясений.
Лучшее, что она могла сделать – запереться дома, запастись едой и придумать себе какие-то занятия, чтобы отвлечься. Уж точно не ввязываться в сомнительные авантюры, вроде этой, не вестись на подначивания Габриэллы.
Да, именно Габи во всем виновата. В курьезной, нелепой ситуации и том экзистенциальном ужасе, что теперь овладел Джуди.
Стоило подруге нарисоваться в ее поле зрения, она принялась бурно выражать свое недовольство.
– Зачем я тебя послушала! – воскликнула она вместо приветствия, расхаживая по подворотне из стороны в сторону, – ты ужасная, коварная женщина. Это полный провал!
– Вот как, – усмехнулась Габриэлла, и издевательски протянула, – мне так жаль! Так жаль, что меня беспокоит твоя жизнь. Так жаль, что я не хочу, чтобы ты умерла одинокой старой девой, окруженная сорока кошками!
– У меня и одной кошки нет, – сварливо напомнила Джудит, – арендодатель запрещает заводить животных.
Не сказать, чтобы это обстоятельство доставляло ей неудобства. Она о себе самой то позаботиться не могла, не то, что о благополучии какого-то еще существа. Страшно подумать, какая участь грозила бы ее гипотетическому питомцу, учитывая это. И, конечно, ее крайне нестабильное финансовое положение.
– Заметано. На тридцатилетие я подарю тебе первого кота, – добила Габриэлла, – не поленюсь объездить все приюты и найти fenomeno. Самого стремного и облезлого. Договорились?
Джуд покосилась в ее сторону – подруга откровенно забавлялась, не испытывая и капли сочувствия к ее душевным мукам. Это неимоверно злило, как и ее привычка постоянно вставлять в речь испанские словечки.
Легко ей, – подумала Джуди – легко надо мной потешаться.
Габи такая самоуверенная и яркая, такая очаровательная! Да будь Джудит мужчиной, сама бы пала жертвой ее обаяния и экзотической красоты. Как устоять перед карамельной кожей, женственными формами, роскошными волосами и томным взглядом из-под длиннющих ресниц? Никак. Но Джуди была девушкой, и ей оставалась лишь зависть. И чувствовать себя рядом с подругой гадким утенком. Тем самым «fenomeno».
– У меня еще есть время, – сказала она.
– Ну-ну, – хмыкнула Габриэлла, – bien, я дам тебе шанс. Но не найдешь мужика, получишь кота. Справишься за два года? Ой, я сомневаюсь, – она рассмеялась.
Даже смех у нее был мелодичный и заразительный, не то, что вопли умирающей чайки, которые обычно издавала Джуди.
– За три, – поправила она, надувшись.
– Такими темпами точно нет, – заметила ее мучительница и осторожно спросила, – что опять тебе не понравилось?
– Ох, – многозначительно вздохнула Джуд, – он полез ко мне целоваться. И это после джамбалайи с кучей чеснока, Габс! На первом свидании! Мерзость.
– Tonta, – ласково сказала Габриэлла и утянула подругу в утешительные объятия.
Джуди догадывалась, что ту ничуть не тронуло жалкое блеяние, прозвучавшее в качестве объяснения. Но порыв Габи оказать моральную поддержку