ее терпение лопнет…
Кипя от негодования, Ариадна Ильинична толкнула дверь подсобки, и все слова тут же застыли на губах.
В крошечной комнатушке, не больше шести квадратных метров, было совершенно пусто. И только ветер легко шевелил занавеску над слуховым окном…
Глава 6
1
Порывы ветра пригибали траву к земле. Упругие стебли широкими волнами набегали друг на друга, превращая некошеное поле в зеленый колышущийся океан. Медовый запах клевера перебивал пряный аромат разогретой солнцем хвои, звенели кузнечики, откуда-то издалека, то приближаясь, то затихая, доносился звук легкомоторного самолета.
На краю поляны, возле металлического забора, за которым начинался густой лес, стояли двое мужчин лет тридцати, невысокие, худощавые. Тот, что был в парашютном комбинезоне, приложив ладонь к глазам, напряженно вглядывался в белесое от полуденной жары небо, всклоченные рыжеватые волосы придавали парашютисту беззаботный, мальчишеский вид. Его спутник, наглухо запечатанный в строгий деловой костюм, с не менее сосредоточенным видом просматривал почту на дорогом смартфоне. Несмотря на небольшую разницу в росте, мужчины походили друг на друга, как две капли воды, хотя сходство носило исключительно внешний характер. Различить близнецов не составило труда даже самому невнимательному наблюдателю: первый беззаботно оттирал лоб перепачканной рукой, не морщась ни от запаха солярки, ни от слепящего солнца, в то время, как его брат, гладко выбритый и в костюме без единого залома, напротив, старался без необходимости не двигаться, выглядел сухим и очень недовольным. Каждый раз он раздраженно ежился, когда ветер забирался ему под воротник, а тонкое комариное жужжание и вовсе выводило из равновесия.
– Почему ты не предупредил меня, что здесь будут комары? – в высоком голосе отчетливо бились истерические нотки.
Парашютист рассмеялся.
– Предупредить о том, что летом в Подмосковье бывают комары? Стас, ты шутишь?
– Когда я шутил в последний раз? – бесцветные глаза за тонкой оправой холодно прищурились. – И, пожалуйста, не называй меня Стасом. Мы несколько выросли из ясельного возраста. Я же не кличу тебя Есиком, или Сусликом или…
Заходящий на посадку самолет заглушил последние слова. Тот, кого назвали Есиком, рассеянно вглядывался в небо, изредка отмахиваясь от назойливых насекомых.
– А мне нравилось, когда меня так бабушка называла. Все лучше, чем «Евстигней».
– И тем не менее. Себя называй как хочешь, а ко мне, будь любезен, обращайся, как положено.
Его брат поднял руки, показывая, что сдается.
– Хорошо, Аристарх Феофанович. Как скажете. Ты адвокат, тебе виднее. И все же комары летом – это естественный ход событий.
– Для дикарей, может быть. Только в моем доме, в моем кабинете нет ни комаров, ни прочей фауны.
– Да в твоем кабинете вообще никого живого нет. Включая тебя.
– Что ты несешь?
Парашютист примирительно похлопал брата по плечу.
– Прости, не хотел тебя задеть.
– А